Юлиан, не веря, что такое возможно, ткнул пальцем в щёку рыцаря. Щека поросла щетиной, она была тёплой и мягкой, как у всякого живого человека. Но этот человек никак не отреагировал на касание к себе. Правда, один раз точно нехотя моргнул. Рыбы тоже моргают. Наверное. Стражник надавил сильнее. Того же успеха он добился бы, если бы тыкал просто в кусок сырого мяса. Медальон на нагруднике солдата превратился в покрытую копотью выемку.

Юлиан, едва плетясь, вернулся к ожидавшему его маэдо.

— Они как будто спят.

— Кристаллы выжгли им не только обереги, но и разум. И мы могли стать такими же. Да только с нами у тварей ничего не вышло. Почему? Не знаю, хотя некоторые подозрения имеются.

Теперь Аргуст положил руку на плечо стражника. От его взгляда хотелось скрыться, словно в такой близи он мог и опалить.

— Нас осталось двое, но сдаваться я не собираюсь. У меня для здешней Троицы ещё припасён подарочек. Особый подарочек. А ты, Юлиан, поможешь мне им его преподнести.

Юлиану не оставалось ничего иного, кроме как утвердительно кивнуть. Однако вместо ответного кивка лежащая на его плече, облачённая в перчатку рука сжалась сильнее и толкнула стражника к стене, да так, что кираса лязгнула о камни. Маэдо шагнул следом, склонился к самому уху Юлиана и заговорил. Не то, чтобы угрожающе, но так, что перечить ему в чём-то лучше не следовало:

— Послушай меня очень внимательно, Юлиан. В любой момент сюда могут войти. Карлы или их хозяева, которым не требуется никаких дверей. Либо мэтр Кроули. Старик теперь такая же марионетка, как и те четверо. — Аргуст дёрнул подбородком в сторону рыцарей. — Даже хуже. Он разумная марионетка, способная убеждать. Не верь ни единому его слову, если не хочешь пропасть.

Стражник вновь кивнул, прижатый к стене, словно красотка, застигнутая в подворотне страстным ухажёром. Аргуст изрядно пугал его. И как следовало на всё это реагировать? И на что это?

— Хорошо. Ты парень вроде смышлёный, дважды повторять не придётся. — По виску маэдо стекала крупная капля пота. Юлиан решил, что будет смотреть на неё и только на неё. — Спасёмся мы или нет, вопрос отдельный. И вторичный. Независимо от того, мы должны остановить их. Костьми лечь, жизни отдать — называй, как хочешь. Но должны… Пока враг не набрал полной силы. Потом станет гораздо сложнее. Потом уже он двинется в наступление. Кровь и смерть придут уже на наши земли. Я не могу допустить этого. Ты, надеюсь, тоже.

Юлиан кивал. Так было безопаснее. Разобраться, что к чему, он надеялся позже. Маэдо смотрел в упор. Юлиан ощущал его горячее дыхания на своей саднящей щеке. В другой ситуации он подумал бы, что Аргуст болен и что у него жар. Но сейчас ни о какой болезни речи не шло.

— Ты видел, на что способны великаны с карлами и что с людьми делают те кристаллы. Если мы уничтожим здешний алтарь, враг разом лишится всего своего могущества. Бах! — и не станет никаких Высоких! — Аргуст отстранился. Быстро огляделся. В темнице кроме них и смотрящие в закрытую «дверь» рыцари никого нового не прибавилось. Тем не менее, прежде чем продолжить, он снова низко склонился к Юлиану: — Когда нас вели в тот храм, я передал тебе один предмет. Перстень.

Рука Юлиана дёрнулась к карману на штанах. Он и думать забыл!

— Не ищи, его там нет.

Юлиан всё же обшарил карман. Карман определённо пустовал.

Так это был его перстень с камнем… Который я потерял.

— Пока ты лежал без чувств, я забрал его, — успокоил Аргуст. — Подумал, что ты… уже не ты. Но теперь возьми его снова к себе.

Маэдо переместился так, чтобы закрыть их своей спиной от сторонних взглядов. Не иначе, он полагал их возможными даже здесь, в изолированной от всего прочего мира, подземной темнице. Запустив руку внутрь куртки, он поднёс сжатый кулак к ладони Юлиана. Буквально запихал в неё маленький кругляш.

— Спрячь скорее!

Стражник убрал перстень в прежний карман на своих штанах, не взглянув на него и на этот раз.

Лишь когда передача совершилась, маэдо чуть успокоился.

— Пусть он побудет у тебя. Меня могут обыскать, — пояснил Аргуст, при этом больше не говоря «перстень», только «он» и «его». — Думаю, призраки в храме не почувствовали его лишь из-за близости алтаря. А старик, увлёкшись переговорами, забыл обо всём на свете. Второй раз так повезёт навряд ли.

Губы зеленоглазого скривил хищный оскал.

— Когда нас снова приведут к тому колдовскому алтарю, я дам тебе знак. Подмигну или, если получится, махну рукой. Тогда ты немедленно вернёшь его мне, а сам постараешься убраться, как можно дальше. Всё просто, простота — залог успеха… На эту вещь единственная наша с тобой надежда, Юлиан. Храни её, как величайшее сокровище в мире. Я же постараюсь всегда быть рядом.

И что в этом перстне такого ценного? Единственная надежда… Разве им ещё есть, на что надеяться? Но и на сумасшедшего маэдо вроде бы не походил. Ну, может, немного. Мэтр тоже начинал с малого…