Мэтра Кроули подвели к алтарю. Старик стоял вполоборота. Следом за призраком он уставился в трепещущее свечение. Было видно, как его лицо исказила гримаса.

Волны внутреннего пламени прокатывались по всей длине кристаллов. Они зарождались в толще пирамиды, бежали сквозь хрустальную твердь и спустя мгновение срывались с острых кончиков, развеиваясь в воздухе колдовской дымкой. Аргуст поймал себя на том, что и он, как завороженный, следит за их размеренно-монотонным перетеканием. В голове нарастал тихий шелест. Нет, не шелест — чей-то отдалённый голос. Властный. Жестокий. Набирающий силу. Надвигающийся. Ещё немного и смысл обращённых к нему слов станет понятен…

Он зажмурился и затряс головой, вытряхивая из своего сознания этот чужой зов, призывающий к… Он не разобрал, к чему именно. Морок нехотя отступил, сдаваясь напору человеческой злости. Голос тускнел, вновь отдаляясь. Взгляд Аргуста вернул себе обычный ясный блеск.

А вот мэтр с призраком оставались у постамента, всматриваясь в пылающую глубь кристаллов, и отрываться от них не собирались.

Время идёт. Звенящая тишина растекается по пустующему пространству храма древних. Неподвижность. Никто из людей или карлов не шевелится. Все молчат, смотрят и ждут.

Их общее безмолвие нарушил мучительный стон старика. Мэтр схватился за голову, точно она у него готова была лопнуть. Глаза его закатились, явив сплошные белки. Пошатываясь, маг отступил от пирамиды. Аргуст хотел… Но и здесь его вмешательство не потребовалось. Тень подлетела к старику, и теперь её длань легла прямо на его взмокший лоб. Рот-воронка, сейчас беззвучная, прильнула к волосам мэтра, словно призрак собрался поцеловать его в макушку. Она стремительно сжималась и растягивалась. Призрак что-то говорил.

Маг перестал морщиться. Черты его постепенно разгладились, он опустил руки от взлохмаченной шевелюры. Должно быть, боль уходила. Скоро старик уже вовсе блаженно улыбался. И взор его сделался прежним, и с прежней же, плавающей в нём лихорадочно блестящей искрой.

Когда мэтр Кроули поклонился «излечившему» его пугалу, тень вернулась к двум другим. Паря в воздухе над шипастой пирамидой, Хранители наблюдали за тощим стариком в свободно висящем на нём балахоне, направившимся к своим спутникам.

Мэтр поравнялся с господином Аргустом. С загадочной улыбкой, прямо-таки приклеившейся к его устам, он взял маэдо под руку. Юлиан с остальными рыцарями смотрели, как они вместе подходят к ним.

С совершенно не уместной радостью старик возвестил:

— Друзья, мы не ошиблись, отправившись в этот судьбоносный поход. Многим нашим братьям суждено было погибнуть, но их жертва не стала напрасной. Отныне наш мир изменится. — Мэтр Кроули старался заглянуть в лицо каждому. А они отворачивались. Сами не смогли бы объяснить того, но встречаться с ним взглядами им не хотелось. — Грядёт вторая Золотая Эпоха! Время всеобщего благоденствия! И мы избраны первыми вступить в неё!

Маг повышал голос и махал руками. Его разом помолодевшее, ставшее таким одухотворённым лицо светилось. Старик был искренне счастлив и спешил поделиться своим счастьем со всеми. Он не сомневался, что они разделят его чувства.

— Я говорил с Ними! Умолял пощадить нас, умолял принять нас не как врагов, а как друзей. И Высокие услышали меня! Они не желают нам зла. Напротив, готовы учить нас своей мудрости. Они ждали нашего прихода.

Пленники молчали. Слова старика не желали складываться для них в связные мысли, а только сильнее тревожили. Даже Аргуст не представлял, что всё это значит. Хотя, может и представлял. И, если он не ошибался, то дела их оборачивались хуже некуда.

Дождавшись, когда мэтр прервётся хотя бы на миг, чтобы перевести дыхание, он спросил его:

— И что Они захотят получить от нас… за свою мудрость?

Маг ждал этого вопроса. Он был счастлив просветить их.

— Высоким ведомы величайшие тайны мироздания! Они откроют их нам. Вы должны взглянуть в пламя священных камней и принять его в себя. Тогда Они будут говорить с вами, как говорили со мной. И вы тоже услышите им!

Старик улыбался и протягивал им раскрытые ладони.

— Мы их дети. Всегда ими были, только забыли об этом. Пришло время заново постичь то, что по своему неразумению мы растеряли за минувшие века. Нам помогут. Дар станет нашим проводником. Откройтесь ему. Поверьте, это восхитительно!

Рыцари переглядываются. Туманные твари что-то сделали со стариком. Пока только с ним.

Юлиан ощущал жар. Горячие потоки, исходящие от пирамиды, овевали маревом кузнечного горна. А в кармане его штанов словно лежал тлеющий трут. Он протянул руку, выбросить его — тот уже начинал жечься. Протянул и отдёрнул… Лицо горело, пот заливал глаза, а сердце бухало в груди. Стражник утёр лицо рукавом. Разве другие не ощущают этого жара?