Последнего великана обступила толпа. Она постоянно перемещалась, рассыпалась и снова собиралась в кучи, из которых в него летели иглы и огненные плевки — редкие большие и множество мелких. Происходило это столь быстро, что древню никак не удавалось выбрать себе жертву, чтобы втоптать её в землю. Огонь жёг великану лапы, чёрный вонючий дым бесил. Громила шарахался из стороны в сторону, но ухватить кого-то за редким исключением ему не удавалось.

Трюк с крючьями на могучем Разрушителе был бесполезен. Тот стоял как скала, легко срывая набрасываемые на него путы. Двое несчастных, не успевших выпустить из рук верёвок, нашли скорую гибель, полетев под ноги монстра. Среди них и Морис. Сунулся в первые ряды… Смерть рыцарь тоже встретил невозмутимо. Вот он ещё пытается отползти, ступня исполина опускается, и его не стало.

В схватке наступила своего рода ничья. Люди не могли свалить древня, лишь осыпали его болтами и стрелами. Великан же не был способен угнаться за юркими букашками.

— А ну, разойдись! — донёсся усиленный магией голос.

Солдаты освободили проход, и мэтр Кроули въехал в него на всём скаку. Неловко спрыгнув с седла, ни сколь ни раздумывая, маг направился к громиле. Его сопровождающие, среди которых взмыленный как та же лошадь Юлиан разглядел Лопуха, предпочло остановиться на отдалении. Приближаться к рассвирепевшему великану было равносильно самоубийству.

Лучше поздно, чем никогда, — ухмыльнулся стражник, поправив сползший на лоб шлем. Видел его Лопух или нет? Этот болван как всегда пропустил всё самое интересное!

Мэтр в своём некогда светло сером, а ныне изрядно заляпанном грязью балахоне, без всякой брони — такому она без надобности! — с посохом в руках и развевающимися на ветру седыми прядями представлял великолепное зрелище. Могучий чародей на защите слабых и угнетённых. Картина маслом.

Старик находился сбоку от древня, пытающегося вырваться из водоворота обступивших его людишек. Сколько их вилось вокруг! Неуловимых, жалящих, мелких. Громиле хотелось передавить их всех. О том, чтобы идти к деревне, он уже не помышлял. Игнорируя происходящие «салки» солдат со смертью, мэтр застыл между древнем и чуть отхлынувшим от него людским строем. Закрыв глаза, он направил на великана свой посох. Юлиан оказался достаточно близко, чтобы расслышать, как маг выкрикнул некую фразу. Резное навершие посоха полыхнуло голубым.

Далее ничего примечательно вроде бы не случилось, но древень перестал вертеться и смахивать с себя стрел. Громила словно впал вдруг в смятение. Ссутулился и опустил лапы. Даже разгоравшийся на нём масленый костёр не замечался им.

Пауза длилась недолго и закончилась тем, что древень дико заверещал. Великан вздрогнул всем телом, распрямляясь. После чего, не разбирая дороги, устремился прочь от причинившей ему столько боли толпы. И в том направлении, где стоял старик.

Мэтр Кроули выглядел совершенно вымотанным, повиснув на своём посохе, который только и не давал ему грохнуться наземь. От мага должно было остаться лишь мокрое место. Но за миг до того его отбросило в сторону. Древесно-скрипящая, сыплющая трухой коры и пожухлыми листьями махина, заслонив собою весь мир, протопала мимо двух растянувшихся на траве людей. Сотрясающие землю шаги удалялись. Горящего исполина провожали удивлённые взгляды. Тот уходил от деревни.

Юлиан с похолодевшим сердцем расталкивал народ, за которым ничего нельзя было разглядеть. Одного он сегодня уже потерял, так неужели… С другого края точно также пробирались командор и маэдо. Юлиан опередил их.

Лопух со стариком, пришиблено моргая, сидели на задницах. Оба до конца ещё не верили, что с благословения Небес, а вернее того, кто оттуда заправляет всеми ими, остались живы. Смерть пронеслась совсем рядом, но всё же мимо.

Юлиан протянул руку.

— Ты как? — сказал он первое, пришедшее на ум.

— Вроде цел, — отозвался напарник, принимая помощь.

— Где запропастились-то? Мы без вас тут никак…

— Ваш друг спас мне жизнь, — поддерживаемый Аргустом, мэтр Кроули поднялся на ноги и теперь растирал ушибленные рёбра.

Шрам, а за ним и другие окружили счастливчиков. Командор довольно скалил небритую физиономию. Рукоять упёртого в землю топора служила ему вместо подпорки. Рыцари утирали взмокшие лица и уже обсуждали прошедший бой.

— Примите мою сердечную благодарность. Вы — настоящий смельчак! — Мэтр постепенно приходил в чувство. Он взял и долго тряс ладонь Лопуха. А затем и Юлиана. — Завтра же жду вас к себе на чай. Посидим, поговорим как добрые друзья. Договорились?

Блондинчик подал магу оброненный посох. Старик осмотрел артефакт и, покряхтывая, поплёлся к ожидающим его ученикам; тех заметно била дрожь. Чтобы поддерживать мэтра хватало и одного помощника, так что содействие господина Аргуста стало лишним.

— Я тоже не забуду сегодняшнего дня. — Маэдо протянул руку Лопуху. Но только ему. Перед этим он снял с неё перчатку. Родовой перстень блеснул изумрудом. Палец, на который тот был надет, имел нездоровый багровый цвет. — В гарнизон Медвежьего Угла будет доложено о твоей отваге солдат. Но пока у нас есть более неотложные дела.

Кивнув им, зеленоглазый отошёл к командору, что требовал немедленно доложить ему о потерях. Приятели молчали, как в рот воды набрав. Да, воды бы сейчас не помешало… Подходил ещё кто-то, кажись, из их десятка. Юлиан искал взглядом Луи. Под стёганкой и панцирем он весь взмок. Стащить бы с себя эти железки, но где найти для того сил.

До них долетали обрывки разговора Шрама и маэдо:

— …придётся задержаться здесь на пару дней.

— Да. Этот поход становится всё проблематичнее.