– Цемента кладут в два раза меньше, а песочка в два раза больше?
– хмыкнул Мещеряков.
– И на эти два процента живут? В стройбате таких умельцев всегда хватало.

– Вот!
– Ивашутин поднял палец.
– Найди нам в военно-строительных войсках грамотных ребят, которые и фишку секут, и воровать вместе с армянами не станут. Для начала нужно человек десять.

– С нашими хозяйственниками следует посоветоваться, - задумался Мещеряков, поглаживая ус.
– За эти годы стройбат много чего понастроил Управлению разведки.

– Советуйся, Валентин Иваныч. Только учти: дело государственной важности. У Пельше есть данные, что в том районе ожидается сильное землетрясение. Армянское нагорье испокон веку постоянно трясет, зона-то сейсмически опасная. Если помнишь, пару лет назад там ударило неслабо, на пять баллов. А сейчас прогноз на десять баллов, это очень серьезно. Вот представь, эти дельцы налепят людям панельных квартир, а они вдруг сложатся карточными домиками. Такое врагу не пожелаешь...

– За такое стрелять мало, - нахмурился Мещеряков.
– А какой политический ущерб для советской страны? Вешать надо гадов, прямо на строительных кранах!

– Как бы у Кремлевской стены стрелять не пришлось, - пробормотал Ивашутин.
– И где только Арвид Янович такого материала накопал?!

– Даже так...
– Мещеряков закурил.
– Тут важно не промазать. Меня запиши в расстрельную команду.

Ивашутин отмахнулся:

– Ворами прокуратура займется. Я прослежу, будь уверен. А тебе надо еще подумать о незаметной группе бойцов, для защиты комиссии.

Мещеряков поднял бровь:

– Мы не рота охраны, товарищ генерал армии! И бойцов не тому учим...

– Ничего, товарищ генерал-лейтенант. Надо постараться, - в ответ Ивашутин прищурил глаз.
– Во избежание, так сказать.

Пока заместитель переваривал необычное поручение, начальник дернул удочкой. Осмотрев снасть, он возмущенно воскликнул:

– Нет, что здесь за рыба наглая такая? Третий раз вынимаю пустой крючок! А поклевки не было.

– Эти рыбы знают первое правило разведчика: тихо пришел, посмотрел, и тихо ушёл, - хмыкнул Мещеряков.

– Как бы ни так, - возразил Ивашутин.
– Здешние окуни работают по правилу подводного диверсанта.

– Это как?

– Тихо пришел, подгадил, и тихо ушел!

– Мои бойцы, когда узнали, что едем на рыбалку в далекую глушь, прихватили гранату, - Мещеряков хитро ухмыльнулся в усы.
– Вот как раз на такой случай.

– Если враг не сдается, его надо глушить, - поддержал Ивашутин решительные действия.
– Ладно, давай мыть руки. Там видно будет.

Под раскладным столиком своего часа дожидались парусиновая походная сумка и вещмешок. Разложив свертки с нехитрой закуской, генералы принялись выставлять бутылки. В результате между ними образовалась целая батарея разнокалиберных пузырьков с иностранными этикетками. Были они какого-то несерьезного, сувенирного размера.

– Подарки из Соединенных Штатов, - гордо пояснил Ивашутин.

– Это понятно, - пробормотал Мещеряков, приглядываясь к «подаркам».
– Вопрос в другом: не потравит нас твой американский приятель?

– Все проверено, расслабься, - успокоил его Ивашутин.
– Заведующий химической лабораторией как наклейки увидел, аж затрясся. Хотел по половине склянки на анализ отлить.

– И что?
– в ответе Мещеряков не сомневался.
– Получилось?

– Ага!
– Ивашутин иронично скривился.
– Ты же знаешь, меня на кривой козе не объедешь. По пять грамм в пипетке дал, обойдется. Так что «мин нет», глотай смело.

– С чего начнем?

– Директор ЦРУ Ричард Хелмс особенно рекомендовал односолодовый «Джонни Уокер». Редкая серия, коллекционная. Ну-ка, налей.

Маленькие бутылочки быстро опустели. Хитро купажированный виски «Чивас Ригал» улетел со свистом, следом настала очередь бурбона «Джим Бим».

– Хм...
– дегустатор Ивашутин почмокал губами, после чего занюхал тонкое послевкусие еще более тонким кусочком розового сала.
– Ничего так, пойдет. Двадцать пять лет выдержки - хороший результат. А президент Никсон уважает бурбон «Букерс». Только он добавляет льда, и потом смешивает с кока-колой или содовой.