– Что-нибудь особенное, – томно сказала она.

В этот миг внезапно вспыхнул яркий свет, и вместо луны над головой у них зажглось солнце, а музыканты исчезли со сцены вместе с инструментами и двумя большими декоративными пальмами. Несколько женщин вскрикнули от неожиданности, а Наташа вздрогнула и крепко ухватила Дмитрия за руку. Он ясно ощутил, как бьется пульс в кончиках ее пальцев.

– Что случилось?

– Не знаю, – растерянно ответил программист, оглядываясь по сторонам. – Похоже, какой-то сбой в программе.

Он хотел уже что-то нажать на меню, когда над танцевальной площадкой раздался хрипловатый мужской голос.

– Компания Florida Beach приносит извинения за причиненные неудобства. Через несколько секунд неисправность будет устранена. Мы просим вас оставаться там, где вы есть, и не трогать клавиши меню, пока не будут восстановлены исходные данные. Материальный и моральный ущерб вам будет возмещен. Спасибо за понимание.

– Эх, вы! Горе программисты! – с сарказмом воскликнул Дмитрий, и на него стали оглядываться сидящие за столиками люди.

– Тише ты, – Наташа приложила палец к губам. – На тебя все смотрят.

– Ладно, не буду, – с вздохом ответил он. – Обидно только. Такой вечер сорвали.

В этот миг свет снова погас, солнце исчезло, на небе благополучно зажгись звезды и неполная луна, а на площадке появились музыканты.

– Дима, смотри! Это уже не Seven Stars, – удивленно воскликнула девушка.

Дмитрий оглянулся на сцену.

– Да, это Желтые Бриджи. Да, и люди некоторые поменялись. Ну, деятели! – он склонился над меню и нажал несколько кнопок. – А-а! Понятно.

–Что такое?

– В группе Seven Stars произошла смена солиста, того самого, который тебя поздравил, видимо, поссорились из-за чего-нибудь, …и они потребовали от компании немедленной замены его виртуального образа, а это вызвало сбой.

– Неужели они не могли его поменять позже, чтоб не портить людям вечер?

– Может, могли, а может, и нет. А может быть, просто забыли, что они у нас играют.

– Разве такое возможно? – Наталья расширила и без того большие глаза.

– А почему нет? Этот сервер обслуживает порядка тысячи различных вариантов обстановок. Не мудрено забыть, что где-то на одной из них заказана группа, программное обеспечение которой нужно срочно поменять. Хотя это, конечно, недосмотр оператора.

– А какие-нибудь серьезные ошибки возникнуть могут?

– Какие, например?

– Ну, скажем, у кого-то не сработал аварийный выход в момент сильной боли, и человек получил болевой шок, или вообще умер?

– Если есть ошибка в настройках, такое возможно, но это большая редкость. Хороший программист такое никогда не допустит.

– Ну, ладно. Хватит о программах. Давай, закажем что-нибудь.

– Например?

– Не знаю, придумай сам.

Он потер подбородок, склонившись над меню, нажал несколько кнопок, и к ним тут же подошел официант с наполненным подносом. Он ловко выгрузил на стол две декоративно отделанные золотом чаши с мороженым, какие-то экзотические конфеты, порезанный ломтиками ананас и бутылку шампанского, которую официант тут же открыл, наполнив два серебряных бокала.

Наташа с недоверием посмотрела на искрящееся шампанское в бокалах и сказала:

– Ты же знаешь, что я вообще не употребляю спиртного.

– Обещаю тебе, в твой организм не попадет ни капли алкоголя.

– Оно что безалкогольное?

– Самое безалкогольное из всех безалкогольных. Это виртуальное шампанское, его можно пить, сколько хочется, но в желудке не окажется ни капли. – Дмитрий поднял бокал. – Ну что, за тебя?

– Почему не за тебя?

– Тогда за нас с тобой.

Они чокнулись бокалами, и Наташа неуверенно сделала несколько глотков.

– У него действительно такой вкус?

– Да, можешь быть уверена. В этом они мастера.

– Представь, я пью впервые в жизни.

– Ты серьезно?

– Да, вполне.

– Разве такое вообще возможно?

– Почему нет, у нас в семье вообще не принято пить.

– А у меня отец умер от алкоголя.

– Как ужасно!

– Плохо, конечно, но зато больше покоя стало, а то он житья никому не давал. Мне тогда четырнадцать лет было.

– А мама?

– А что мама? Погоревала, конечно, но мне кажется, она только вздохнула свободней. Он ее знаешь, сколько избивал по этому делу, и никакие молитвы не помогали.

– Причем тут молитвы?

– Да, она у нас со странностями, верующая очень.

– Правда? – в глазах Наташи почему-то блеснул интерес.

– О, ее хлебом не корми, дай поговорить про этого Иисуса

– Разве это плохо?

– В каком смысле плохо? Человек она хороший, сама доброта, так что пусть себе верит, лишь бы не надоедала слишком со своими нравоучениями.

– А что, надоедает?

– Я же тебе говорил, она постоянно хочет меня сосватать какой-нибудь молодой, так сказать, сестре из своей церкви, – он нервно засмеялся.