Я не стал ничего говорить, а просто создал свет, не стесняясь ее, снял штаны и попытался потуже затянуть повязку. В мои планы не входило истечь кровью в этой дыре.

– Кровь тебе пустили и без меня. Стой, дай я. У меня в кармане есть чистый платок.
– Она коснулась моей пропитанной кровью повязки.

– Нет! Не трогай.
– Я прикрыл повязку рукой.
– Тебе нельзя.
– "Она не должна касаться моей крови, крови, которую остановили Сэта и ее демон". После открытий сегодняшней ночи казалось глупым думать о таких вещах, но я просто не знал, чему мне теперь верить. Была ли Сэта большим демоном, чем Фиона? Или Блез... что такое Блез?

– Почему нет? Я могу помочь. Я очищу рану.

Я понял, что, несмотря на усталость, я не смогу заснуть в этой дыре, когда все события прошедшего дня продолжают водить хороводы у меня в голове. И я рассказал Фионе о Сэте... и о Блезе и остальных, об Александре, и о набегах, и о своем сыне. Я надеялся, что она умолкнет, а моя голова очистится от накопившегося в ней.

– Значит, я предал человека, с которым когда-то был единой душой, который вернул мне мою жизнь и мою родину.
– Созданный мною свет погас.
– Я забыл свою клятву, отнял жизнь у человека как какой-нибудь варвар и оставил своего ребенка в чужих руках. Моей крови касался демон, и я не жалею об этом. Ну что, ты рада, что пришла сюда? Если ты выживешь, ты сможешь рассказать Талар, что я действительно нечист. Я считаю Блеза лучшим из всех, кого когда-либо встречал, хотя я видел в его глазах огонь демона. Мы не знаем, кто мы и что мы, Фиона, и у меня есть ужасное подозрение, что мы ошибаемся во всем, что считаем основой нашей жизни.

Похоже, мои надежды оправдались, по крайней мере те, что касались Фионы. Она не сказала ни слова. Я вскоре заснул. Первый раз с тех пор, как я попал к Блезу, мне снился замороженный замок и темный ужас, пожирающий все мое существо изнутри.

ГЛАВА 16

Половина Вердона, посвященная смертным, сражалась с его божественной половиной все годы, пока его ребенок рос, становясь мужчиной. Он хотел обуздать самого себя, он расплавил оружие в своих смертных руках, он окружил себя стеной из леса и поджег ее, чтобы показать слабость и бесполезность своей смертной части.

– Покорись!
– ревела его бессмертная половина.
– Я не стану пачкать свой меч кровью смертного.
– Но человеческое в нем не сдавалось.

Это история Вердона и Валдиса, так она была рассказана первым эззарийцам, когда они пришли в леса.

Блез не позволил мне ничего объяснить на устроенном утром судилище. Мужчины и женщины его отряда уже были на конях, повозки были нагружены нехитрым скарбом. Мы с Фионой стояли перед Блезом, отряд собрался вокруг нас, щетинясь обнаженными мечами. Я мог бы бежать, Блез знал это, но я решил дождаться этой церемонии в надежде, что он позволит мне объясниться.

Спотыкаясь о цветистые фразы дерзийского языка, выставив вперед подбородок на случай, если кто-то посмеет упрекнуть его в безграмотности, Фаррол зачитал императорский документ, сообщавший о том, что я свободный человек и тот, кто посмеет обидеть меня, поплатится за это жизнью. Негодующие крики становились все громче. Несколько женщин плюнули в меня, несколько рук потянулись к мечам.

Блез спросил только одно:

– Это ты тот человек, о котором идет речь в этом документе?

– Да, я...

– В таком случае ты не можешь быть никем, кроме как шпионом принца. Шпионов обычно казнят. Но ты сражался рядом с нами, ты спасал жизни, включая и мою. Я не хочу, чтобы обо мне говорили, будто я отплатил человеку злом на добро, даже если это добро он делал не ради меня. Сегодня ты не умрешь. Что до этой женщины, я отдаю ее тебе в обмен на твою службу в нашем отряде. Так мы будем квиты. В следующий раз, когда я встречу тебя, я буду знать, на чьей ты стороне, и поступлю с тобой соответственно.

– Блез, позволь мне...

– Передай своему царственному хозяину, что Айвор Лукаш дождется того дня, когда принц Дерзи станет прислуживать низшим в своей Империи.
– С этими словами он махнул рукой всадникам, и они начали спускаться по тропинке в долину.
– Я думал, что мы сможем учиться друг у друга. Но больше я не хочу учиться тому, что ты можешь преподать.
– Он развернул своего коня и пустил его в галоп, чтобы обогнать медленно движущийся отряд и встать во главе его. Фаррол и Кьор охраняли меня. Когда последний всадник скрылся за склоном, Фаррол приказал мальчику привести их лошадей. Он убрал кинжал в ножны и злобно глянул на меня. Потом бросил мне под ноги два предмета: мой нож, отнятый перед заключением в погреб, и кожаный футляр. К моему изумлению, императорский указ был внутри.

– Грязный лазутчик! Я говорил ему, что тебя надо убить, а он не позволил мне даже спалить эту бумагу. У меня есть большое желание нарушить приказ.

– Убить меня будет не так легко, как ты думаешь.

– Я знаю, что ты умеешь драться. Ты, конечно, можешь сразить меня своим мечом или магией. Но я ведь уже победил, разве не так? Я узнал правду, и он больше не окажется рядом с тобой.

Когда я поднял футляр и засунул его за пазуху, я наконец вспомнил, где я видел Фаррола раньше. Нищий в переулке Вайяполиса, который хотел украсть мой кошелек. Он даже тогда пытался защищать Блеза, не заботясь о собственной безопасности. Здесь не было никакой загадки. Просто грубоватый, глуповатый, любящий брат.