Шрифт:
Что не так было с этой розой? Почему я не могу написать про неё хоть что — то гадкое? И скомкать эту бумагу тоже не могу — надо идти до конца.
«Твоя роза…»
Что не так с его розой? Обычный цветок — Андрей подарил мне столько роз, что я считать забывала. А это одна, подаренная от чистого сердца…
«Твоя роза…»
Я хотела написать, что меня бесит эта роза. Что сейчас я готова растоптать её, но рука не отважилась опуститься на листок и выплеснуть эту ложь.
«Твоя роза запала мне в сердце».
Выведя эти слова, я поражённо замерла. Они были правдой. Самой настоящей правдой. Этот бессмысленный цветок почему — то преследовал меня, затесавшись в воспоминание.
«Твои поступки я не забуду».
«Я не знаю, как отплатить тебе».
«Возможно, эта комната станет чуть более яркой».
«Я не хочу, что бы ты думал, будто это Лили виновата».
«Я сама рисовала эти цветы. И хочу рисовать их дальше».
«Ты не знаешь, но я рядом».
«Спасибо за сестёр».
«И за то, что не оставил на рынке».
Мои пальцы предательски тряслись. Я смотрела на полностью исписанный витиеватыми буквами листок бумаги. Эрон вряд ли когда — нибудь прочитает это послание. Он не разберёт ни единого слова из написанного мною, и это утешало.
Отложив в сторону ручку, я хотела было порвать записку, но почему — то помедлила. Вздохнув и открыв первый ящик, я спрятала листок между бумагами. Так его вообще вряд ли найдут.
Со стороны коридора послышались голоса, и вовремя обратившись обратно в безобразную ящерицу, я выжидающе замерла на столе. Моё недовольное рычание наполнило комнату, но когда со всей силы распахнулась дверь, я всё же замолкла.
— Идиоты, — ворчала Жайна, испепеляя взглядом. Через её шею были перекинуты руки Эрона и Каса, от которых заметно пахло алкоголем. — Это же надо было додуматься — пойти к этому старому болвану! Да он же только и ждёт компании, что бы с кем — то спиться!
Видимо, говорила она об местом живописце.
— Ну всё — оба под надзором! Не явиться на завтрак, устроенный самим королём, да ещё и уснуть прямо под дверью библиотеки… такое ощущение, что вы не отпрыски короля, а отпрыски свиньи!
С этими словами Жайна взвалила Эрона на кровать, толчком опрокинув Каса в кресло. Оба поморщились, недовольно ворча и проклиная девушку. Я же не сводила с неё восхищённого взгляда. Теперь понятно, кто у них тут главный, и кто обычно вытаскивает из разных потасовок. Представляю, какие бы слухи поползли, увидь Эрона с Касом пьяными у библиотеки. Видимо, стоит подальше держаться от живописца.
— Откуда мы знали, что он до сих пор пьёт? — заворчал Кас, потянувшись к графину, воду из которого я выпила сегодня утром. — Не поможешь?
— Свиньи, — бросила им Жайна, выхватив графин и скрывшись в купальне.
Оба молчали, морщась от головной боли. Когда послышался звук льющейся воды и сдавленные ругательства, Эрон хрипло пробормотал:
— Думаешь, она разозлилась на нас?
— Я бы разозлился, — поморщился Кас, запустив пальцы в волосы. — Ох, голова… всё — к вину больше не притронусь. Какая там выдержка была? Столетняя?
— Около того.
Кас простонал, растирая покрасневшие от бессонной ночи глаза.
Вскоре послышались шаги, и в комнату молча вошла Жайна. Отдав графин сначала одному, а после второму, девушка поморщила нос.
— Вымылись бы… от вас вином за милю несёт. Повезло ещё, что не ромом.
— Вот протрезвею — сразу, даже не раздеваюсь, в ванну пойду, — заявил ей Кас, откинувшись на спинку кресла и запрокинув голову. — А сейчас дай нам полежать хотя бы час.
— Пьяницы, — фыркнула на них Жайна, вновь поморщив нос. — Кас, советую не забывать — тебя через час ждут в конюшне.
В ответ тот простонал, махнув ей рукой и погрузившись в сон. Эрон тоже молчал, закрыв глаза и лишь изредка поднимая и опуская грудь. Пускай от него и пахло вином, я ощущала запах свежей мяты, пробивающейся даже сейчас.
Осмотрев их и хмыкнув, Жайна уже было развернулась, как заметила дверь и шкаф. Её брови взмыли вверх при виде моих шедевров.
— Лили, что ли, потрудилась? — задумчиво пробормотала она, выйдя из комнаты.
Когда запах вина пропитал буквально каждый сантиметр воздуха, я поспешила открыть оставшиеся окна, сев на подоконник и вдыхая запах цветов. Вскоре, морщась от головной боли, поднялся с кресла Кас. Шатаясь, он подошёл к тумбочке с графином, выпив полностью всё содержимое и взглянув на запачканную вином рубашку. Сдавленно ругнувшись, Кас всё же ушёл, спотыкаясь на каждом шагу и чуть не упав с лестницы.