— Этой… дикарке? — удивлённо округлил глаза Кас. — Ты ей лучше стрелы подари, которые она тебе после в сердце воткнёт… да и кто вообще мяту дарит? Подари ты этой Миелите мяту, так она её хоть и примет, потом сожжёт в ближайшем камине.

— А ты бы что подарил своей возлюбленной? — с усмешкой на губах поинтересовался Эрон, так и заставив того замолкнуть.

— Ну… не знаю даже… — замялся Кас, и его щёки подёрнулись румянцем. — Если бы я и дарил ей цветы, то тёмно — синие, как ночное небо… а после доделал бы карту со звёздами и вручил ей.

— И ты ещё меня с мятой упрекаешь.

Кас усмехнулся, шутливо толкнув брата в ногу и вместе над чем — то рассмеявшись. Я лишь фыркнула на этих чудиков, подавив тяжёлый вздох. И во что я только впуталась? Один мне карту звёздного неба подарить хочет, а второй букет мяты. Надо же мне было втянуться во всё это?

— Ладно, собирайся давай, — поднявшись с кровати, посоветовал Кас. — А то придёт твоя суженная, а ты ещё в кровати валяешься… да без неё.

— Кас, — с упрёком произнёс Эрон. — Я даже не знаю, стоит ли мне брать Миелиту в жёны.

— Это ещё почему? Красивая особа со стальным характером, — удивился он, сунув руки в карманы брюк. — Ты с ней точно не пропадёшь. Правда, вряд ли она тебе спуску даст.

— Вот это я и боюсь…

— Но разве у вас интересы не сходятся?

— Это совсем другое. Пускай у нас с ней даже жизнь одинаковая будет, это не значит, что я её полюблю.

— Ну, у тебя ещё в запасе две с лишним недели, — напомнил Кас, подходя к двери. — Ты в любой момент можешь от неё отказаться и выбрать другую. Отец тебе этого не запрещал.

— Но ему же в первую очередь лучше видеть на троне рядом со мной женщину из знатного рода, знающую, что надо подчиняться старшим. Она будет слушаться меня и моего отца, и вряд ли способна будет даже слово против вставить.

— А ты, значит, хочешь себе взбалмошную дикарку, которая однажды и вправду чуть тебя не убила?

Видимо, Эрон всё же рассказал Касу про ту историю с волком в лесу. Я его тогда и вправду чуть не убила, хотя и была на грани этого.

— Я хочу ту, у которой есть собственное мнение, — сухо изрёк Эрон.

— Так может у Миелиты оно и есть, просто ты не видишь. Проверь её, а потом уже говори, — выдал на прощанье Кас, закрыв за собой дверь.

Эрон облизнул пересохшие губы и взглянул на меня. Его золотые волосы упали на лоб, а шоколадные глаза на несколько долгих секунд вдруг потеплели.

— Знаешь, никогда не думал, что моя смерть придёт в облике охотницы из — за гор, — тихо произнёс он. — И мы с ней будем обсуждать мяту…

А я ведь чувствовала, что ты меня узнаешь. И узнал ведь.

На этот раз Миелита была в простом тёмно — жёлтом платье с зелёными нитками на рукавах и скромным вырезом на груди. Её пепельные волосы были заколоты в изящную причёску с розовыми стеклянными цветами, распустившимися среди локонов. От Миелиты пахло сиренью и лимоном. Я попыталась не чихнуть, когда она подошла слишком близко, грациозно присев в реверансе перед Эроном.

— Надеюсь, вам уже лучше.

— Прошу прощения за моё вчерашнее поведение, — улыбнулся ей Эрон, отчего девушка смущённо отвела взгляд. — Надеюсь, сегодняшний завтрак вместе со мной придётся вам по душе.

Моё сознание знакомо раскололось и метнулось в сторону Миелиты. Несмотря на её спокойствие, внутри девушки был буквально шквал эмоций и мыслей. Она не понимала, почему Эрон не оценил её платье, почему он предложил провести завтрак в своём крыле, хотя на улице была чудесная погода. Но возразить она не решалась, а потому послушно вошла в просторную гостиную со столом из чёрного дерева посередине.

До этой комнаты я уже успела добраться — она была самой большой из всех. Центр занимал большой обеденный стол, три эркера были заставлены креслами с круглыми столиками и вазами на них. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, а так же большой камин, который топили зимой. Эта комната была более уютной, расслабляющей, потому на потолке появились узоры с пляжем и клёном с рыжими листьями в углах. Всё моё творение Миелита заметила сразу.

— Вам не нравится? — негромко поинтересовался Эрон, дожидаясь от неё ответа.

— Просто я не понимаю, зачем кому — то портить комнату? — как можно спокойней ответила Миелита, хотя в её голове метали мысли.

Она привыкла, что на потолке обычно ничего не изображено, и мои рисунки её немного раздражали. Они были чужими, инородными, которые девушка бы не потерпела в своей спальне.

— Почему же портить?

— Тот, кто их рисовал, явно не великий художник… я видела много великолепных фресок, и если они вам так нравятся, почему бы не нанять мастера здесь всё разукрасить?