Пит Шоттон в халате и рваных тапочках открыл дверь своей квартиры.

– Да, я – Свинья, – протянув ему руку, представился Джон. – Извини, что давно не заходил.

– Я, вобщем-то и не ждал, – пожал плечами Пит. – Для свиньи ты слишком хорошо одет, а вот на осла ты в этих очках похож. Это что, мода сейчас такая? – Пит указал на круглые старушечьи очки-велосипеды Джона.

– Наоборот, так меня меньше узнают.

– А-а, понимаю, понимаю. Журналисты, поклонницы и все такое прочее... Извините, сударь, но моя квартира, наверное, слишком проста для такой персоны...

– Ты-то хоть не гадь в душу. Я Джон Леннон, понял? И больше ничего.

– Ничего?

– Ничего.

– Тогда заходи.

Они вошли в неубранную кухню. Пит открыл холодильник и, пошарившись для виду по пустым полкам, повернулся:

– Чего ж ты в гости, и без бутылки? У тебя деньжищи-то есть?

За выпивкой они отправились вместе. Булыжная мостовая гулко отдавалась с детства знакомым стуком под их подошвами. Редкие гудки портовых кранов заглушали крики чаек, и Джону невыносимо хотелось остановиться и оглядеться по сторонам. Но то и дело он ловил на себе любопытные взгляды прохожих и, отворачиваясь, прятал лицо.

– Да, тебе не позавидуешь, – заметил Пит, когда они уже подходили к супермаркету. – Хотя, мне-то – тем более. Я ведь безработный. Ни пенса нет в кармане.

– А кем бы ты хотел работать?

– Продавцом. Вот в таком вот шикарном магазине. – По его тону было ясно, что это – предел его мечтаний.

– Продавцом? А как насчет управляющего?

– Ну, ты загнул...

– Сейчас ты станешь управляющим вот этого самого магазина, – Джон потащил его в дверь.

– Да перестань, – стал отбиваться Пит. – Ты сейчас будешь просить за меня, а я буду стоять рядом и краснеть, как рак... Не надо мне таких одолжений.

– Просить?.. Да я со стыда сгорю! Лучше уж, я куплю этот магазин и назначу тебя управляющим.

– Ты что серьезно? Так не бывает...

– С сегодняшнего дня бывает, – заверил Джон. – Кстати, раз ты сейчас станешь управляющим, то и на выпивку можно не тратиться. Здорово я придумал?

– Ты чертовски хитер, Джон, – отдал ему должное Пит. – Ты умеешь экономить!

...С тех пор, как Джон в последний раз был в родительском доме Сатклиффа, тут почти ничего не изменилось. Может, облупилась, когда-то новенькая, краска на полу и обои стали немного темнее. Или так казалось оттого, что время близилось к вечеру.

– Джон! – воскликнула Милли Сатклифф. – Неужели это ты? Как вырос... Давненько же я тебя не видела. Живем в одном городе, а ты совсем не заходишь...

Джон посмотрел на нее изумленно.

– Только не ври, что у тебя не было времени. Всегда можно найти минутку, зайти к старым друзьям... Ну, так чем же ты сейчас занимаешься?

– А вы разве не знаете? – осторожно спросил Джон.

– Откуда? Ты же не заходишь...

– Ну... Мы по-прежнему играем рок-н-ролл, – запинаясь начал Джон.

В глазах миссис Сатклифф мелькнула жалость:

– Разве на это можно жить?..

– Вообще-то, можно. Мы добились кое-каких успехов... Пластинки записали... – Он вдруг почувствовал, что готов заплакать.

– Что-то не так? – забеспокоилась Милли.

– Да нет, все нормально... Все нормально... – он замолчал. Тактично молчала и миссис Сатклифф.

– Я... – начал он. – Я... Простите меня. Простите...

– За что, Джон? – она ласково погладила его волосы.

– Пожалуйста... За Стюарта... Он должен был... – Джон задохнулся, не в силах произнести больше ни слова.

– Я сейчас принесу воды, – засуетилась она, – посиди, посиди...

Милли Сатклифф вышла из комнаты, и Джон тихо застонал, вложив в этот звук все нахлынувшие на него чувства. И тут же, взяв себя в руки, вытер глаза, выпрямился и посмотрел в окно.

И увидел небо. Впервые за тысячу лет. Он уже давно привык смотреть только сверху вниз. А ведь небо намного больше, чем все то, что можно увидеть на земле.

Вскочив на ноги и отряхивая с себя солому, Патти возмутилась:

– Ну, все! Я так больше не могу! Твоя хижина не только плавучая, но и вонючая! Мы живем тут... Нет, мы прозябаем тут уже целую неделю! Надоело! У меня, кажется, началась морская болезнь, меня все время тошнит!

– А, может, ты беременна? – спросил Джордж, садясь в позу лотоса.

– Еще чего! Только не здесь!

– Я тебя и не заставлял ехать в Кашмир. Оставалась бы в Лондоне. С Эриком.

– Неужели ты вообще не умеешь ревновать?

– К Клэптону? Он же тебе нравится.

– И что, если бы я с ним... То ты бы...

– Я же тебя люблю.

– Если бы не это, я бы уже давно вернулась в Лондон.

Патти вздохнула и легла обратно на циновку рядом с Джорджем.

– И все-таки, я не понимаю, Джордж, – сказала она уже более миролюбиво, – зачем тебе сдалась эта Индия? Рави Шанкар, конечно, очень добрый человек, но ведь он смотрит на тебя как на бестолочь. Ты никогда не научишься играть на ситаре. А если и научишься, то зачем?