– Что это?
– Снова спросил Иван.

Прометей взял книгу в руки и дал прочитать ее название.

– Ежедневник.
– Прочитал Иван.

– Да, это ежедневник. Книга для записей, но не судовой журнал.

– Ты украл его из музея?
– Догадался Иван.

– Взял на время.

– Ага, так бы тебе и дали?
– Не поверил Иван.

– Ну, взял без спроса, конечно, но верну обязательно. Знаете, кому он принадлежал?
– У Прометея даже искорки в глазах загорелись.

– Первому капразу?

– Тому, этому, как его, Татарчуку?
– Попыталась угадать Анхелика.

– Нет. Это записная книжка Виктора Терехина.
– Прометей замолчал, чтобы дать прочувствовать момент своим товарищам.

– Он знал, что тут тихое море?
– Спросил Иван.

– Он многое знал, потому что на его плечах лежала задача поиска выживших. Хотите, я вам почитаю, что он писал про это место?

– Давай, читай.
– Согласился Иван.

– Ой, как интересно, как вы мужики понимаете в море, где находитесь? По мне, везде одинаковая вода?

– Тебе это не надо знать, Анхелика. Всегда держись хороших мужиков, и тебе не надо будет беспокоиться о всякой ерунде.
– Дал девушке совет Прометей.

– Как Иван?

– Ну, да, как Иван.

Иван подбоченился, польщенный комплиментом. Прометей открыл ежедневник на закладке.

– Слушайте.

Прометей обвел слушателей взглядом. Оба слушателя старательно делали вид, что готовы внимать. Прометей тоже сыграл, сделав вид, что поверил им. На самом деле, ему просто нравилось прикасаться к страницам истории. Они казались ему значительными. Наблюдения, записанные людьми той эпохи, априори были умными и не требующими доказательств.

– «Уровень воды в Карском море, между полуостровом Ямал и Новой Землей значительно упал, оголив многочисленные острова. Судоходство, как таковое, считаю невозможным. Мелководье у самого побережья Ямала, быстро заполняется грязью, идущей с самого полуострова. Мы произвели несколько попыток войти на материк, но все они окончились ничем. Грязь очень топкая и не держит лодки. Мною принято решение выяснить ситуацию на северной оконечности полуострова, как наименее пострадавшей от стихии».
– Прометей перелистнул страницу.
– Вот что он пишет о море: «Отмечаю особенно тихую погоду, практически полный штиль на всем пути до полуострова Ямал. Отличий от прошлогодней поездки не отмечено, поэтому считаю, что климат в этом регионе сформировался и для этого времени года вполне подходит для морских вылазок».
– Прометей отодвинул книгу и с гордым видом осмотрел своих слушателей.

– Ну, ты даешь? Это же когда было написано? После тех времен все изменилось. И вода вернулась назад, и ветра могли поменяться?
– Иван подивился слепой вере Прометея, в то, что было написано в старых записках Терехина.

– Ну, как видишь, море до сих пор тихое.

– Ладно, может быть они и вправду могли знать про погоду больше нас. Поверим им и по-быстрому проскочим это место. Мне не по себе, когда я знаю, что до берега больше сотни миль.

– Мне тоже. Пусть лучше чайки срут нам на голову, чем болтаться тут и дрожать от страха.
– Присоединилась к другу Анхелика.

– Ну, просить уже поздно. Нам до всех берегов одинаково долго идти. Навалимся на весла и прибавим скорости. Хотя опережение графика приведет только к тому, что нам придется ждать, когда течения рек ослабнет.

– На берегу как-то веселее коротать время.

– Да, совы и лягушки наши друзья.

– Совы?
– Испуганно переспросила Анхелика.

– Ну, да, совы. Там их много должно быть. Материк, как-никак.

– Ладно, Иван, мы же не торопимся?

Иван с ухмылкой посмотрел на Прометея.

– Конечно, Анхелика, нам и здесь хорошо.

В эту ночь первым нести ночную вахту выпал черед Ивана. Ночи в открытом море были намного свежее, чем у побережья. Анхелика ночевала в трюме, а Прометей наверху, укутавшись шкурой. Главной опасностью в этих местах считался ветер. Плот надо было всегда держать поперек волн, иначе его могло легко перевернуть даже невысокой волной.

Иван два раза разогревал себе чай, чтобы согреться и заодно подсветить ночную тьму. Ему все время казалось, что откуда-то из темноты накатывает высоченная волна, а он не видит ее, а только чувствует приближение. Он готов был кинуться будить Прометея, но всякий раз тревога оказывалась ложной. Ивану с трудом удалось убедить себя в том, что не стоит реагировать на игру воображения.

По этой причине он не сразу стал прислушиваться к далекому ритмичному свисту, приняв его за очередную выходку скучающего рассудка. Свист приближался и становился явственнее. Иван потряс головой, растер уши, чтобы приободриться и выгнать из них воображаемый свист. Ничего не помогло. Свист продолжился. Он длился несколько секунд, потом затихал ненадолго, и снова насвистывал в одинаковой тональности.

Темнота, волны и далекий берег вмиг стали причинами усиливающими страх. Но основной его причиной стал непонятный несмолкающий свист. Тут же вспомнились все старые сказки про сирен, утаскивающих моряков в море. И новые истории про души погибших людей, блуждающих по ночам в поисках дома и родных. Ивану стало страшно до жути. Он трясущимися руками выбил кресалом искры на заранее подготовленную промасленную бумажную крошку, приготовленную для разогрева чая. Пламя занялось. Иван кинул в него мелкие чурочки. Дерево быстро разгорелось. Отсветы его пламени легли на колышущиеся за бортом волны.