После обеда настало время для наших факультативов. Их было не так много как в обычной школе, но я записался в художественный класс.

Классные комнаты, в которых мы были утром, были заставлены столами, книжными полками с учебниками, компьютерами и другими различными инструментами для обучения.

Исследовательская комната имела лабораторную панель и те из нас, кто проходил курс химии, находились под присмотром, пока следовали инструкциям учителя во время лабораторий.

Небольшой инцидент случился в то время как я делал свои дневные задания по тригонометрии. Ян, сидя за соседним столом, передал мне записку, подписанную моим именем.

Прищурившись, я взял сложенный листок бумаги. Не думал, что Ян пишет записочки. Развернув лист на коленях, я просмотрел нацарапанные слова, подсчитывая многочисленные орфографические ошибки.

Спустя два предложения, я понял, записка была не от хихикающего рядом Яна, а от девушки из класса по имени Дженезис. По-видимому, Дженезис думала, что я горяч, и желала, чтобы я улизнул с ней при первой возможности.

Кто такая, черт возьми, эта Дженезис?

Мои глаза оглядели комнату, и остановились на худой девушке с обесцвеченными волосами, которые темнели у корней на добрых два дюйма.

Она подмигивала мне, и ее язык скользил по тонкой верхней губе. Низко склонив голову, я отвел взгляд от неприятного образа. Не хочу, чтобы он преследовал меня в течение дня.

— Счастливчик. — дразнил Ян, его плечи дрожали от мелкого смеха.

— Хорошо, что есть охранник, чтобы защитить меня. — прошептал я в ответ.

Ян громко хохотнул, и я толкнул его локтем, чтобы заткнуть.

Охранник в передней части комнаты сердито посмотрел на нас, так как учитель математики помогал кому-то в конце класса.

Надо держаться подальше от этой девушки Дженезис.

Парням и девушкам здесь не разрешалось говорить друг с другом, и я не хочу попасть в неприятности, благодаря повышенному вниманию от какой-то девчонки. Даже если бы я был одинок, то в любом случае не желаю иметь никакого отношения к подростковой беременности.

Еще девять месяцев, и я выйду отсюда, чтобы никогда не вернуться снова. Ни в коем случае не хочу сделать что-то, чтобы все испортить и быть от Джанны дольше, чем это необходимо согласно сроку наказания.

Девять месяцев несчастья, и я верну свою девушку обратно. Закрыв глаза, я представил себе ее - в моих руках, вкус ее губ на своих губах. Чистый рай.

После обеда Ян и я расстались.

—Удачи в терапии декоративно-прикладным искусством, Калеб!

— Это художественный класс, придурок! — крикнул я его удаляющейся спине.

В хорошо освещенном художественном классе находились мальчишки в возрасте от двенадцати до семнадцати.

Я установил мольберт рядом с пареньком, которому было что-то около тринадцати лет. Маленькому отродью лучше бы не копировать меня снова. В комнате пахло краской и химикатами. Это оживило воспоминания о том, как я наблюдал за работой своей мамы в студии, когда был маленьким.

Госпожа Сингх, профессор искусств из Денверского университета, приходила два раза в неделю, чтобы бесплатно заниматься с нами – проблемной молодежью.

Охранник стоял у закрытой двери, сопровождал ее в класс и обратно, заставляя меня чувствовать себя Ганнибалом Лектером.

Не чувствую, что представляю собой опасность для профессоров по искусству или общества в целом. А вот Джош Ларсен и любой, кто осмелится коснуться пальцем девушки, которую я любил…

Я быстро стал любимчиком г-жи Сингх. Не то, чтобы была большая конкуренция. Маленький панк рядом со мной любил рисовать фигуры, занимающиеся сексом.

Спустя час, г-жа Сингх осматривала мою работу.

—Удивительно, Калеб. У тебя талант от природы.

Ее взгляд переместился на живописные фигуры рядом со мной. Отвращение, мелькнувшее, на ее лице было бесценно. Взмахнув подолом юбки, она прошла к месту, где стоял охранник.

—Увидимся завтра.

Я столкнулся с Яном по пути к моему следующему факультативу, классу валеологии, который он как раз покидал. Я знал, что это в это время он встречается с психологом, и не смог удержаться от соблазна подколоть его:

— Удачно поговорить по поводу проблем с папочкой.

Пройдя мимо с надутым видом, он задел меня плечом.

— По крайней мере, у меня нет Эдипова комплекса относительно мачехи.

— Нарцисс.

— А тебе-то какая печаль, Калеб?

По крайней мере, он мог признать это.

Он повернул за угол, и я вспомнил нашу первую драку.

Мы – два тощих ученика средней школы, дрались из-за какой-то глупости, которую я даже вспомнить сейчас не мог. После нескольких лет вражды и ссор мы были почти друзьями.