— Допрыгалась?

— Ой, — отмахнулась я, устроившись на стуле, с которого только что встал Леша. — Не умничай.

— Беги, идиотка, — рявкнул Костя.

Я думала секунду, а потом выскочила из кабинета и, радуясь, что не на каблуках, почти бегом припустилась по коридору. Открыв железную дверь, которая вела на улицу, осмотрелась и сразу увидела Лешину машину. Странно, что не заметила, когда мы сюда приехали.

Успев преодолеть несколько разделяющих нас метров, я уперлась руками в капот машины, когда Леша уже тронулся с места.

— Ты ненормальная, что ли? — спросил он, открыв окно.

Я отряхнула руки и заметила:

— Не помешало бы машину помыть.

— Спасибо за совет. Еще что-то?

— Давай поговорим.

— Ивонна, мне надо на работу. Да и вроде поговорили уже обо всем. Так что освободи дорогу, пока меня не уволили. А то превращусь из мента в охранника супермаркета.

Ну уж нет, умолять я не буду. Отступив в сторону на несколько шагов, я проводила его машину взглядом и вернулась в кабинет Кости. Да пусть дуется, сколько ему влезет!

Только за сегодняшний день слишком много событий. Едва успела вернуться домой, а тут… Полное дерьмо, иначе не охарактеризуешь.

— Костя, коньяк есть? — спросила я, грохнув дверью еще хлеще Леши.

— Нет, — ответил Клементьев. — Только вискарь.

— Давай вискарь, — согласилась я.

Ботаник бы тоже, наверное, надрался с удовольствием, но понимал, что кому-то придется сесть за руль. Да и его рубит, насколько я помню, даже от ста грамм пива. Так что он просто стоял, прихлебывая кофе, и даже не встревал в наш разговор.

Костя плеснул мне в кружку жидкость, остро пахнувшую самогоном, и я почти залпом осушила, стараясь не дышать.

— Вы из-за актрисы? — спросил Клементьев, когда я подвинула кружку к нему, постучав по верху, а он налил еще, причем весьма щедро.

— Да, — подтвердил Ботаник. — Ее отравили? Это была версия следствия.

— По сути, да. Умерла девушка от анафилактического шока. Все признаки налицо: отек гортани и полости рта, местные покраснения кожных покровов при общей бледности и синюшность пальцев и губ. Наверное, у девушки была аллергия на что-то, что и послужило причиной реакции, которая привела к смерти.

— Подожди, — прервала я Клементьева. — То есть отравой мог послужить обычный продукт питания?

— С легкостью. Но пока это только предварительное заключение. Яды тоже могут вызывать подобные признаки. Лаборатория пока готовит анализы, а я просто поделился своими наблюдениями. Вот только обычно аллергики с такой реакцией гиперчувствительности тщательно следят за своим рационом питания, так что случайность я бы исключил.

— А что с содержимым желудка? — догадался спросить Ботаник.

— Непереваренные сырые овощи: огурец, болгарский перец, помидор. Остальное на проверке. Но если аллерген был в небольшом количестве и быстро всосался в стенки…

— Заткнитесь, — попросила я, — а то меня сейчас вырвет.

— Ивонна, а тест на беременность делать не пробовала? — спросил Костя.

Ботаник подавился кофе, закашлявшись. А я показала Клементьеву средний палец, снова сказав:

— Не умничай.

— Ну что же сделать, если я такой умный? А ты, если еще раз подобное выкинешь, получишь такой перелом этого самого пальца, что в жизни не срастется. Лучше с Лешей помирись, а то от покойников не таким холодом веет, как от него сегодня.

— Константин Иванович, — вновь подал голос Ботаник, как всегда, по делу, — а что по работе криминалистов? Анализ улик, дактилоскопия… И все в этом роде.

— Мое дело — трупы, с остальным вы знаете куда. Я могу помочь только с судмедэкспертизой.

— Костик, милый… — начала я.

— Даже не проси, — прервал он меня. — Все будет в материалах следствиях.

Ладно, найдем знакомых там. Клементьеву и так от нас достается. Но все-таки в помощи он никогда не отказывал. Правда, надеюсь, что в морге мы будем появляться редко, а желательно — никогда.

— Ивонна Сигизмундовна, — спросил Ботаник, когда мы сели в машину, — за котом?

Опять я забыла про бедного кошака.

— Поехали к Таньке.

Благо, сестрица жила неподалеку, а то бы я успела сожрать себя изнутри в машине рядом с привычно молчаливым Ботаником. Все-таки алкоголь на проблемы — убойная смесь.

Пушистый комок с громким «мяу» бросился мне под ноги, едва я открыла дверь. Стало невыносимо его жаль, да и себя тоже. Я опустилась на пол в полутемном коридоре и прижала Тимошу к груди. Наверное, довольно сильно, потому что теперь его «мяу» было немного офигевшим.