Совершенно беззащитный против преследующего меня противника, я вот-вот мог очутиться в критической ситуации. Необходимо было действовать решительно и быстро. Круто накренившись, я спикировал и нырнул прямо под машину Капара.

В результате этих маневров низ фюзеляжа самолета противника оказался у меня на прицеле. Капар попытался оторваться, но было уже поздно. Я нажал на гашетку и обрушил на него целый шквал пуль. Задымившись, штурмовик завалился набок и стремительно пошел вниз.

Я перевел дыхание. На западе все небо было черным-черно от самолетов Капаров. Минута-другая, и они будут около меня. Между тем мой мотор работал на последнем издыхании. В десяти-двенадцати милях подо мной лежало побережье Униса. До Орвиса отсюда, должно быть, тысяча миль на северо-восток. Я мог бы протянуть в сторону города еще миль 175-180, но за это время Капары настигнут меня, и не поручусь, что их стрелки откажут себе в удовольствии расправиться со мною. Кто знает, может, они уже заметили мой самолет и вот-вот пустятся в погоню? Решив схитрить, я вошел в штопор, чтобы у противника, если он за мной наблюдает, сложилось впечатление, будто мой самолет подбит. Почти у самой земли я спикировал и выровнял машину. Если до сих пор в моей шевелюре седых волос не было, то теперь, после этой воздушной эквилибристики, они, наверняка, появились.

Я посадил самолет между побережьем и горной цепью. Преследования не было. Я вылез из кабины. Вслед за мной из машины появился третий стрелок, Бантор Хан.

– Красивая работа, - произнес он.
– Мы покончили со всеми тремя.

– Просто слегка повезло, - откликнулся я.
– А теперь нам предстоит долгая прогулка в Орвис.

– Боюсь, мы никогда больше не увидим Орвис, - грустно сказал стрелок.

– Это еще почему?
– удивился я.

– Это побережье лежит прямо на пути самолетов Капаров. Когда-то на этом самом месте, где мы сейчас стоим, располагался один из крупнейших портовых городов Униса. Теперь, как видишь, от него камня на камне не осталось. Точь-в-точь такая же картина и на двести-триста миль в округе. Ничего, кроме изрытой воронками земли.

– Неужели в этой части Униса нет ни одного города?
– спросил я.

– Есть несколько, далеко к югу. До ближайшего из них отсюда с тысячу миль. К тому же он лежит по ту сторону горной цепи. Есть еще города далеко на севере и к востоку от Орвиса. В этой части страны, над которой постоянно пролетают бомбардировщики Капаров, даже на сооружение подземных городов не имеет смысла тратить силы. Тем более, что в других районах осталось еще много неосвоенных территорий.

– Ну нет, - продолжал упорствовать я, - так просто я не собираюсь сдаваться. Попробую добраться либо до Орвиса, либо до любого другого города. Слушай, а не попытаться ли нам перейти через горы? По крайней мере, мы хоть не будем маячить на пути самолетов Капаров.

Бантор Хан покачал головой.

– Эти горы кишат дикими зверями, - сказал он.
– В свое время в городе Хагар была громадная коллекция диких животных. Когда разразилась война и начались непрерывные бомбежки, большая часть зверей погибла, а уцелевшие попросту разбежались. За сотню лет они успели размножиться и заполонили эти горы и их окрестности. Жители Подана, города, до которого ты собираешься добраться, из-за них боятся голову высунуть из-под земли. Идти в этом направлении бессмысленно, шансов нет никаких.

Он помолчал и, подумав немного, добавил:

– Мы оба останемся здесь и погибнем. Это означает, что наши потеряли убитыми четырех человек плюс истребитель против двадцати убитых летчиков Капаров и трех их штурмовиков. По-моему, совсем неплохой результат за день. Причин для недовольства нет. Ты можешь гордиться, Тангор, мы с честью выполнили свой долг и умрем, как подобает солдатам, - патетически закончил он свой монолог.

– Конечно, патриотизм и преданность Родине - великие качества, и они достойны уважения, - заметил я.
– Не понимаю только, чем живой патриот хуже мертвого. Я уже сказал, что не собираюсь сдаваться. Если даже мы в любом случае обречены, все равно лучше что-нибудь предпринять, чем сидеть сложа руки и покорно ждать смерти.

Бантор Хан пожал плечами.

– Это мне по вкусу, - неожиданно согласился он.
– Я уже считал себя покойником, когда к нам прицепились эти три штурмовика. Остается лишь поражаться, как нам вообще удалось выбраться из этой переделки. Нам с тобой крупно повезло. И если теперь ты предпочитаешь идти навстречу смерти вместо того, чтобы ждать, пока она сама тебя найдет, я, пожалуй, готов составить тебе компанию.

Забрав оружие и боеприпасы наших убитых товарищей, мы с Бантором Ханом двинулись в горы Лораса.

С первых же шагов я был поражен красотой этих мест. Мы находились примерно в восьмистах-девятистах милях от экватора, и здешний климат очень напоминал лето в средних широтах на Земле. Все вокруг зеленело, переливалось на солнце, было полно очарования и красоты. Я видел множество деревьев, растений и цветов, казавшихся столь похожими на земные и в то же время разительно отличающихся от них. После длительного времени, проведенного в Орвисе под землей, я чувствовал себя, словно школьник, вырвавшийся на свободу после долгих, нудных занятий. Зато Бантор Хан ощущал себя явно не в своей тарелке.

– Я хоть и родом из Униса, - произнес он, - но, когда оказываюсь на поверхности, словно попадаю в другой мир. Оно и не мудрено для человека, который почти всю свою жизнь провел либо под землей, либо высоко в небе.

– Но, согласись, здесь очень красиво, - сказал я.

– Пожалуй, - не стал спорить он.
– Только всего слишком уж много, и это настораживает. А вообще я люблю после долгих полетов возвращаться домой, в Орвис. Только там, под землей, я чувствую себя спокойно и в безопасности. Там я по-настоящему отдыхаю.