Утренний лучик солнца скользнул по моим волосам, затем по лицу. Я блаженно откинулась на бархатную спинку стула и закрыла глаза. Спать хотелось до безобразия – так всегда происходило в начале рабочего дня, и я ничего не могла с этим поделать. Из приоткрытых дверей потянуло типографской краской. Этот запах на миг заставил вспомнить, где я нахожусь.

– Ты уволена! – вдруг прозвучал резкий голос над головой.

От неожиданности я подхватилась и испуганно уставилась на нашего главного редактора и владельца газеты – господина Августа Вернона.

– За что?
– пропищала я, не сводя глаз с представителя племени орков, наглого и очень громкого, хотя порой он казался мне добродушным. Но не в этот миг.

– Ты знаешь, что герцогиня Лаунштрас подала на тебя письменную жалобу? За то, что ты выдала секрет, который она тщательно ото всех скрывала, - проревел мой шеф так громко, что захотелось закрыть уши руками. У меня даже кровь отлила от лица.

– Но ведь вы сами мне сазали, что нам нужна сенсация. И отправили меня к ней за интервью для нашей газеты, - удивлённо ответила я.
– Да и выпуск вы сами контролировали.

Моя челюсть, кажется, коснулась стола от такого неожиданного нападения. Конечно, все мы привыкли к резким сменам его настроения, но ведь сегодня ничего не предвещало беды.

– Хочешь сказать, я обязан за вас всё делать сам? Подписал, и что? Никто не просил выдавать на первую полосу то, что за иллюзорной внешностью очаровательной леди скрывается старая ведьма. на в гневе. И требует твоего немедленного увольнения.
– осподин Вернон важно прошёлся по кабинету, а потом вернулся, посмотрел на меня свысока и добавил: – Я не могу тебя оставить просто так. У меня и так полный штат бездельников. А ты, Фелиция… давно напрашиваешься. Думаешь, я не знаю, что ты спишь на своём рабочем месте?

– Когда?
– Я расширила глаза от изумления. То, что я один (ну может и не один) раз задремала, – ещё не причина для увольнения. А Вернон искал именно повод. От злости даже зачесались ладони, хотелось ударить по столу, заставить его прекратить беспочвенное нападение, тем более, он действительно говорил мне сделать так. – де я сплю? аботаю, не покладая рук!

Но он меня не слушал, а продолжал шуметь:

– Скоро наши конкуренты – «Вечерняя Аррания» – полностью захватят рынок. И что прикажешь выкладываешь в главной колонке грязное бельё аристократов.

– Где же взять её, эту сенсацию? Знаете? Нет? Вот и я не знаю.

Я надулась. Как только что-то ему не нравилось, он тут же начинал упрекать меня за то, что я человек. «Я не человек. Я полуфея. Пусть и неудавшаяся. Но ведь мама – настоящая фея», – хoтелось кричать ему. Но я молчала, понимая, что выгляжу действительно обычной человечкой. И ничего не могла с этим поделать. Мне бы хоть капельку обаяния моей мамочки.

– Назначаю тебе испытательный срок – два месяца. Мне действительно не хочется тебя увольнять. Память о твоём отце не позволяет мне так просто тебя отпустить. Он был истинным журналистом. оть и человеком. А ты…

– Знаю, знаю, - успокоила его я. Сейчас начнёт, как обычно, вспоминать, как они с покойным папулей вложили в «Вестник Аррании» все силы. И потратили лучшие годы молодости. – Господин Вернон, подскажите, а где же взять её, эту сенсацию?

Он ненадолго замолчал, словно задумался. Но начал эту тему неспроста, ведь cовсем скоро повернулся ко мне, а его тон вдруг стал вполне нормальным.

– В народе ходят слухи, что странные серые тени появляются неизвестно откуда и похищают людей. Недавно пропал старший сын одного из советников короля, герцога Элленда. Но официально никто не писал заявления. Расследование держится в секрете.

– Странно. А кто ведёт это расследование?

– Это тебе и предстоит выяснить. Два месяца – cрок немалый. отя и не слишком большой. Если к праздничному выпуску у меня не будет всех подробностей этого дела – можешь собирать вещи.

Внезапно в кабинет вошёл Ёршик, наш «оборотень».

– Тебя это тоже касается, Клемент, – повернулся к нему шеф.

– в чём дело? Что-то я не понял.
– Короткие чёрные стриженые волосы на голове парня встали торчкoм, как происходило каждый раз, когда он включал в себе функцию самозащиты. Собственно говоря, за это он и получил сие прозвище ещё в университете.

– А я причём? – взъерошился он, пытаясь проскользнуть мимо рассерженного босса.

– На работу надо приходить вовремя. Выговор и лишение премии на весь квартал хочешь?

– Не надо, не трогайте Ёршика, то есть Клемента. Он не виноват. Он первый раз, честное слово, – вступилась я. – Это я попросила его в булочную через дорогу сбегать. Он здесь был.

– Ладно. Ты меня поняла? Два месяца, - грозно напомнил Вернон.

– Поняла. Два месяца, - опустила я голову.