***

В подвале темно. На полу немного соломы, и вдоль стен стоят бочки с вином и маслом. Наверху зарешеченное окно, сквозь которое видны неяркие звезды. Она здесь уже второй день.

Рыцари связали её, когда везли сюда. Она кричала. Поцарапала одного и укусила другого, но куда ей против двух взрослых мужчин! На воротах сова — символ Обители Тары. Её привезли после полудня и бросили в этот подвал. Сестра Лоис, пожилая женщина с морщинистым лицом в длинном сером одеянии принесла ей кувшин воды, сыра и лепешку, и дверь заперла. Не разговаривала и на её вопросы не отвечала. Так она и просидела до ночи. Поначалу плакала, но вскоре слез не стало. На место отчаяния и жалости пришла злость.

Она сидела у стены, обхватив колени руками, положив на них подбородок, и думала. Если бы у неё был нож и она бы умела им владеть, она бы убила их всех. Крэда, Гарана, Зуара... Или бариттой. Спасла бы маму, и они бы убежали...

Нельзя быть слабой...

И она поклялась себе — она выберется отсюда, а как только выберется, то научится драться. Обязательно! На бариттах, на ножах, стрелять из арбалета...

Она будет очень хорошо драться, и никто никогда больше её не обидит.

А следующей ночью её будит осторожный скрип — кто-то тихо открывает дверь. Входит женщина в тёмном плаще и шепчет:

— Тихо, девочка, только не кричи. Иди сюда.

Девочка встает и осторожно подходит к двери.

— Один господин хочет видеть тебя, говорит, что он твой друг.

В коридоре темно, лишь пламя свечи на подставке трепещет и мечется, вырывая из темноты лицо в капюшоне.

Это Бертран. Нос с лёгкой горбинкой, тёмные волосы...

— Послушай, я знаю, что случилось, — он опускается перед ней на колени, — я приехал забрать тебя отсюда пока за тобой не вернулись рыцари.

— И куда мы поедем?

— Ко мне. У меня большой дом, будешь жить там, как моя дочь, у тебя будет хорошая одежда и еда, о тебе будут заботиться, и все будут тебя любить. И у тебя будет брат.

— А как же моя мама? — спрашивает девочка срывающимся голосом.

Бертран прижимает её к себе и шепчет на ухо.

— Боюсь, ты уже никогда её не увидишь.

Слёзы сами бегут по щекам, и она рыдает беззвучно, но Бертран не отпускает её и снова шепчет:

— Не плачь, я не дам тебя в обиду. Всё будет хорошо.

— Милорд, скорее бы! Мне надо вернуть ключ на место, пока не хватились, — срывающимся голосом говорит женщина в тёмном плаще.

Бертран снимает с руки кольцо с большим красным камнем и протягивает женщине со словами:

— Как и договаривались.

А на его руке ещё одно кольцо с большим синим сапфиром, и на груди перевязь с пряжкой, на которой герб — белый журавль в золотом колесе...

Кэтриона открыла глаза.

На улице уже светло, но утро совсем раннее, серое и безоблачное. Рикарда рядом нет. Постель вся скомкана, и камин давно погас.

Но тело всё ещё помнит жар прошлой ночи.

Только...

Она вскочила и принялась спешно натягивать одежду.

Святая Миеле! Вот уж воистину, кого хочешь ты наказать — делаешь слепым и глухим! Да как же сразу она не поняла! Как не догадалась! Ведь всё же было очевидно! Сапфир на руке Бертрана! Этот самый перстень она видела вчера в руке Рикарда. Камень его семьи...

Боги милосердные! Ну, конечно!

Благородное происхождение. Изящные манеры. Семья из Талассы, погибшая в пожаре. Нож этот треклятый с гербом, который он узнал. И ненависть к белым плащам. Таласса — пятнадцать лет назад. Дело Азалидов — Дэрвел, Гаран, Зуар, Алфред и Крэд, они были там. И Рикард вернулся из Ашумана три года назад, и сразу умер Дэрвел. Первым. И остальные за ним, и Крэд...

— Проклятье! — она почти прорычала, спешно запихивая вещи в сумку.

Он все-таки его убил. Он убил их всех. Вот что означает буква «А» на стене! Это буква из герба. Герба его дома! И князь Текла тогда спрашивал про его коня — узнал. Текла был его соседом! Что он говорил там? Его отец нашел лекарство для своей жены? Эта девочка — вот оно лекарство! Вот за что сожгли дом Азалидов! Крэд нашел девчонку... Кто-то донес на Азалидов...

Миеле-заступница! Да какая же она идиотка! Она искала убийцу, а он всё это время был рядом!