«Девочка!», — Луна! Пожалуй, это была единственная целиком осознанная мысль перед тем, как я лишилась сознания.

Пришла в себя, когда автомобиль уже въезжал в город. Находилась в объятиях Ивана Васильевича. Мне это очень не понравилось. Когда осознала, что лежу на его плече, а он меня приобнимает и прижимает к себе, резко дернулась и впечаталась в пассажирскую дверь.

— Осторожнее, Ася, — пожурил оборотень. — Что ты такая дерганая? Ьбке все позади,

— а мне отчего — то стало еще больше не по себе. Даже предположить не могла в тот момент, что сомнения мужчины относительно моего родства с Верховным были сильно преувеличены. А час спустя он будет активно пытаться свести меня с его старшим сыном, заключив тем самым весьма выгодный союз и создав крепкую пару, в которой меня не станут обижать и позаботятся.

— Извините, — произнесла в ответ.

— И часто с тобой такое бывает? — Иван Васильевич очень внимательно посмотрел на меня. Заметив непонимание на моем лице, пояснил:

— Падаешь в обморок.

— Впервые, — отчего — то смутилась и начала оправдываться. — У меня достаточно крепкое здоровье.

— Это очень хорошо, — задумчиво произнес в ответ Фомин. — Очень хорошо. Значит, будет сильная волчица. Не расскажешь немного о себе? — при прошлой нашей встрече он таким заинтересованным моей биографией не был. Но я решила, что ему требуется что — то обо мне узнать, составить мнение, чтобы было что рассказать предполагаемому деду.

— Что именно вы хотите узнать? — уклончиво поинтересовалась в ответ. Всегда была довольно скрытной и не очень любила рассказывать о себе. Хотя моя жизнь не была ознаменована какими — то событиями. Выдающимся достижением можно было считать воспитание в семье альфы Родцева и родство с его дочерью. При последней мысли скривилась. Правда, стоит заметить, что прежде никто особо моей жизнью не интересовался. Даже Исаев. Ведь за три месяца совместной жизни он не спросил, что стало с моим отцом. Знал, что тот умер. Этого ему было достаточно.

— Побольше о твоей семье. Вы с Ксенией сестры сводные?

— Нет. У нас общая мать, — и только тут поняла, что, если я — внучка Верховного, Ксенья тоже. Представила, что испытает сестра по поводу новообретенного родственничка. Верховный ведь обладал не только властью, но и довольно внушительным состоянием. И если от отца Ксения не получит почти ничего, то вот от деда… Исаев как — то упоминал, что просто забрал все принадлежащее Родцеву имущество себе. Вроде как даже с его согласия. Моя истинная пара также не собирался обеспечивать Ксению материально. Знала, что он вынудил подписать ее жесткий и несправедливый брачный договор, где в случае развода, девушке не доставалось практически ничего. Меня тогда еще удивило, почему сестрица, которая безумно любила деньги, не устроила Егору жуткого скандала.

— Значит, Родцев тебе отчим. Кстати, где он? Почему я не видел его на свадьбе?

— Не знаю. Последние дни его никто не видел, — честно призналась и задумалась. Это было странно. Весьма. Мне от этого было спокойнее, поэтому прежде я не слишком задумывалась на эту тему.

— Это неважно. А твой родной отец был человеком?

— Да.

— Где он?

— Погиб.

— Как?

— Разбился на машине.

— Когда?

— Мне тогда было три года.

— И твоя мать сразу встретила Родцева?

— Кажется, — прикинув временные рамки, я впервые подумала о том, что как — то очень быстро и своевременно после смерти отца мама познакомилась с Михаилом Андреевичем. Ведь разница с сестрой у нас была примерно четыре года. Мог ли Родцев иметь отношение к гибели моего отца?

«Мог!», — призналась себе.

— А бабушка? Как ее звали?

— Марфа, — заметила довольную улыбку, лишь на миг появившуюся на лице мужчины. — Умерла, когда мне было семь.

— А мать умерла еще несколько лет спустя, — кивнула и сама не заметила, как по щекам заструились соленые дорожки. Мне тогда почти исполнилось одиннадцать. Был август. Ксения должна была пойти в первый класс. Для социализации оборотни даже в больших стаях обучались вместе с людьми. Стая Родцева не была очень большой, поэтому у Ксении особого выбора не было. Правда, сестра, в отличии от меня, собиралась обучаться в частной школе, как бы мама не была против. Считала, что ее младшую дочь слишком балует отец.

«Имею право», — неизменно повторял Михаил Андреевич.

Я отлично до сих пор помню ту суматоху, в которой проходил последний летний месяц. Как Ксения истерила по поводу пошитой на заказ школьной формы, ведь ее сестре, мне, разрешалось ходить в обычной одежде. Помню, как была постоянно чем — то недовольна и возмущена. Она даже плакала из — за цвета тетрадей и не того рисунка на дневнике.

Но, к сожалению, мама не смогла отвести младшую дочь на линейку первого сентября. Ее смерть в последнюю неделю августа стала неожиданностью и ужасной трагедией для всей семьи.

А я ведь так до сих пор не знаю причины, по которой умерла мама… вернее, оказалась в коме. Поначалу пыталась спрашивать у отчима, но он очень быстро отучил меня от этой «плохой» привычки.

Мужчина неожиданно всунул мне носовой платок в руку.

— Спасибо, — некрасиво высморкалась. Это был второй платок, которым за последний час поделился со мной Иван Васильевич. Мысль о том, что у него их целый склад, немного приподняла настроение. Ведь трагедия осталась в далеком прошлом.

— Не самые приятные воспоминания. Понимаю, — сочувственно произнес мужчина, но тем не менее не оставил попыток узнать что — то еще. — Родцев тебя удочерил?