Нет, я в чем — то понимала Ивана Васильевича. Слабый, плохо получившийся оборотень… Это не мои слова. Так Фомин старший отзывался о собственном сыне. Валя не мог оборачиваться. Был практически человеком, как и я. Но в отличии от меня, он, видимо, ничего не хотел от жизни. У мужчины не было ни высшего образования, ни работы. На вид ему было лет сорок, на деле оказалось сорок три. Чем он занимался двадцать с лишним лет, просто не понимала. Видимо, сидел на шее родителей.

Но я не могла резко отказать, боялась обидеть Ивана Васильевича. Все же сейчас зависела от него. У меня все чаще появлялись мысли просто встать и уйти. Уйти от этих двоих. Уйти из гостиницы. Потом буду жалеть, что опять не послушалась собственной интуиции.

Продолжала сидеть и слушать. Иногда произносила фразы вроде:

— Я очень устала, — но на них просто не обращали внимания, продолжая рекламную компанию по впихиванию мне принца по имени Валюша.

Зазвонил телефон. Очень вовремя зазвонил. Иван Васильевич подхватился.

— Да.

—***

— Понял.

—***

— Что. Он. Делает?! — такое неверующе возмущенное.

—***

— Нет! Вылетаем первым рейсом, — мужчина, не прощаясь, отключился.

Я все это время с интересом прислушивалась к разговору. Новость о том, что Иван Васильевич не обманул и мы действительно куда — то вылетаем первым рейсом, радовала неимоверно. Стоп! Оборвала себя на мысли.

Вылетаем куда — то. Куда — то… А куда?

Действительно ли Фомин старший собирался везти меня к предполагаемому дедушке?

— Ох, — оборотень засуетился, — что же я такой негостеприимный хозяин? Асенька, милая, ты, наверное, хочешь кушать и отдохнуть немного?

— Да, — я не стала напоминать, что уже несколько раз чуть ли не прямым текстом говорила о своих желаниях и потребностях.

— К сожалению, у нас с сыном двухместный номер. Могу тебе предложить одну из наших комнат на выбор. Валюша, проводи, а я пока закажу билеты, — Валюша не двигался. Оборотню пришлось подойти ближе и грозно взглянуть на сына. — Валя. Я. Сказал. Проводи. Нашу. Гостью.

— Куда? — мужчина нехотя поднялся, а Фомин старший удрученно покачал головой и показал на одну из комнат. На выбор, значит… Мне вся эта ситуация не нравилась все больше и больше.

— Идем, Асенька, — Валя перенял манеру у отца называть меня Асенькой. Было странно и крайне непривычно слышать свое имя в таком варианте после трехмесячного «Акса».

— Нет, — я тоже поднялась. Мужчины удивленно посмотрели на меня. — Иван Васильевич, я очень благодарна вам за помощь, но вы знаете, я решила вернуться к Егору, — Луна, какую чушь я несла? Но наша парность с Исаевым была сейчас лучшим оправданием и отговоркой. Я твердо намеревалась избавиться от общества Фоминых и самостоятельно добираться до территории стаи Васнецова. Правда, где конкретно она располагалась, я не представляла. Территория, под его началом, была огромная. Но мне бы отлично подошла стая одного из его бет. Бет, коих у него было немерено, как и у Исаева. Ведь когда я смогу перекидываться, мне просто необходима будет стая. Волки по одиночке не выживали.

— Сейчас звонил мой человек, оставшийся на свадебном банкете, — недобро ухмыльнулся мужчина. — Ты знаешь, что делает твой Исаев? — отрицательно покачала головой. — Празднует. Ему, похоже, плевать на тебя, девочка.

Вздрогнула. Неприятно было, что Исаев праздновал… Это если, конечно, Иван Васильевич не солгал. Хотя, с другой стороны его удивление и фраза:

— Что. Он. Делает?! — доказывали обратное.

Похоже, оборотень был сам поражен поведением моей истинной пары.

Я думала, что Егор будет хотя бы немного переживать. Попробует вернуть… Неприятная мысль, что он рассчитывает на то, что вернусь сама, промелькнула в сознании. А ведь действительно, когда я уезжала с Фоминым старшим, моя волчица скулила. Тосковала по волку Исаева. И, если бы мужчина извинился тогда на кухне… сказал бы, что готов признать меня парой… я бы, наверное, осталась. Но я знала Исаева. Он никогда не признает своих ошибок, даже если понимает, что прав.

— Это неважно, Иван Васильевич, — я потихоньку пробиралась к входной двери. — Мы с Егором пара. Теперь, когда проснулась волчица, он одумается.

— Ты знаешь, что я ее не чувствую последние часа полтора? — прислушалась к себе. Действительно, я больше не ощущала внутри себя постороннего присутствия. Была расстроена этим фактом. Но не слишком сильно. Отлично помнила, что моя девочка уже проявляла себя после первой наглядной измены моей никчемной пары.

— Это не имеет значения. Я согласна быть его любовницей. Я осознала, какую совершила ошибку, когда уехала с вами, — я как раз дошла до входной двери и, распахнув ее, натолкнулась на охранника. Охранника, который легонько втолкнул меня внутрь, и закрыл дверь. — Иван Васильевич, что это значит?! — непонимающе и очень возмущенно потребовала ответа у оборотня.

— Мы летим к твоему деду, Асенька. Я уже сказал.

— Но я не хочу! — я начинала потихоньку заводиться и впадать в истеричное состояние. Еще этого мне не хватало. Была раньше пленницей Исаева, теперь стала пленницей Фоминых!

«Хорошо же ты сбежала, Асенька!»

— Ты помнишь, что дала согласие на метку любовницы? — нехорошо ухмыльнулся мужчина. Кивнула. Я уже знала, что услышу в следующий момент. — В ближайшие две недели я несу за тебя ответственность. Но не беспокойся, — пообещал Фомин старший, — я собираюсь сдать тебя с рук на руки деду, — я облегченно выдохнула, — если не смогу убедить остаться в нашей семье.

— И зачем мне это? — я постаралась взять себя в руки. Прошла вглубь номера и налила себе немного какого — то коричневого, явно крепко — алкогольного напитка. Напиваться не собиралась, мой разум должен был оставаться чистым, а незатуманенным неумеренным возлиянием. Но чуть расслабиться мне было просто необходимо.

— Мы обязательно поговорим об этом чуть позже. Сейчас, пожалуйста, иди с моим сыном и приляг.

— Тоже с сыном? — съязвила и нервно хохотнула. Знала, что к сексу меня он принудить, во всяком случае с Валентином, точно не сможет. По крайней мере, я надеялась, что у Фомина младшего нет тяги к мужчинам. А ведь сейчас и в ближайшие две недели со мной заниматься сексом всем особям противоположного пола, кроме разумеется Ивана Васильевича, все равно, что с ним самим.