– Нет, – честно ответил Рутра. Он уже понял, что шеф будет приводить все случаи, где описаны варианты апокалипсиса, причём заранее запрограммированного.

– В фильме школьник-хакер Дэвид Лайтмен, пытаясь проникнуть в сеть компании, выпускающей компьютерные игры, производит последовательный обзвон телефонных номеров в поисках модемов с терминальным входом Джошуа – искусственной личности, введённой в главную ЭВМ Хрустального дворца. По случайному совпадению, «Джошуа» – позывной и сленговое обозначение объединённого командования аэрокосмической обороны Северной Америки NORAD. Думая, что он благополучно проник в компьютеры компании, Дэвид запускает программу «Мировая термоядерная война», которая на самом деле является имитационной учебно-отладочной программой, создающей на терминалах в Хрустальном дворце полную иллюзию ядерной атаки СССР. Военные принимают решение повременить с нанесением ответного удара до непосредственного подтверждения атаки, то есть уничтожения первой военной базы, которого, конечно, не происходит. Однако Джошуа всерьёз увлёкся процессом «игры» и намеревается пройти её до конца, запустив настоящие американские ракеты по СССР. Остановить его удаётся благодаря тому, что он – объединённая программа, способная распространять свой опыт, приобретённый в одной сфере деятельности, на другие сферы. Дэвид заставляет Джошуа играть с самим собой бесчисленные партии в крестики-нолики, тем самым приводя компьютер к выводу, что некоторые игры принципиально не могут закончиться выигрышем. Обобщая новоприобретённый опыт, Джошуа примеряет его к игре «Мировая термоядерная война» и, анализируя бесчисленные варианты ударов и контрударов, убеждается, что в этой игре обе стороны всегда оказываются уничтоженными. Со словами «Странная игра! Единственная выигрышная стратегия – не играть вообще» Джошуа отказывается от своего первоначального намерения.

Васильевич замолчал, посмотрел на Рутру. Рутра понял, к чему все эти рассказы, но все ещё не понимал, как это связано с прошедшей видеоконференцией. Начальник молчал, поэтому он решил расспросить о сути рассказа.

– Вы считаете, что реально существует подобная программа?

– Она называется «Периметр». Поехали, ты должен основательно вникнуть в тему и знать её досконально. Предстоит грандиозная работа.

По выражению лица Васильевича можно было догадаться, что он доволен тем, что Рутра задал этот вопрос.

Они встали и пошли к лифту, поднялись на нём, вышли во двор НИИ. За ними приехал служебный автомобиль. На номерных знаках был код 39 – код транспортных средств 12-го Главного управления Министерства обороны Российской Федерации. В его функции входит контроль за поддержанием, развитием и эксплуатацией ядерного арсенала России. В машине все молчали, как будто так и надо было.

Наконец приехали на Большой Знаменский переулок, дом №19.

Встретили их два младших офицера, спокойно, сухо, провели через проходную, не проверив документы. Дежурный офицер внимательно смотрел на монитор, система запищала, потом он кивнул сопровождающим, и все прошли.

Гостей провели в небольшой кабинет, в котором за длинным столом сидел худощавый мужчина в звании генерал-лейтенанта.

– Сухов Фёдор Иванович, – представился он.

– Старший инспектор при ООН Главного управления контрольной и надзорной деятельности Администрации Президента России Жемчужный Юрий Васильевич.

Рутра немного опешил от того, что так скоро и неожиданно пришлось приезжать сюда, к тому же в неизвестной ему роли. Он уже был наслышан о методах работы Васильевича и всё же не знал, какой фамилией назваться. Его спас начальник. При этом он строго посмотрел на Рутру.

– Мой заместитель, – сказал он, указав на Рутру.

– Пасховский Артур Львович, – представился Рутра.

В машине ему вручили фиктивные документы. Из-за спешки он немного был дезориентирован, но расшифровал ситуацию.

Они поздоровались и расселись по креслам.

– Сейчас мой помощник расскажет немного о нашем отделении, – сказал генерал, указывая на своего ассистента.

Молодой капитан, с электронной указкой в руках, встал у стены с телепанелью и стал рассказывать, одновременно водя по панели указкой, на которой появлялись разные изображения, касающиеся его рассказа.

– Немного общей информации, – начал он. – Задачами 12-го Главного управления является изучение поражающих факторов ядерных взрывов и разработка средств и способов противоатомной защиты войск и населения.

Сборку ядерных боеприпасов проводили в следующих воинских частях.

Мы вам подготовили распечатку.

«Заявил новость», – подумал Рутра.

– Число центральных баз ядерного оружия за десять лет после их передачи в Министерство обороны увеличилось вдвое.

– Простите, простите, – перебил его Жидков. – Все эти объекты нужно проверить?

– По интересующей Вас теме, и тому, как поставлен вопрос, в любом режимном пункте, тем более связанном с ядерным оружием, может быть установлен, скрытый, замаскированный источник сигнала. Я имею в виду, есть техническая возможность, и объект соответствует режиму доступа, – пояснил генерал.

Васильевич кивнул. Рутра уже понимал, о чём речь. Проблема, о которой говорил Васильевич, очень серьёзная, не говоря уже о том, что кто-то кому-то не доверял. Ведь явно проблема возникла не «сегодня», и видимо военные приложили все усилия для её разрешения. По происходящему было понятно, что они не справились, раз это заинтересовало администрацию президента, то есть, как Рутра уже знал, – сильных мира сего. Ассистент после заминки продолжил.

– В ракетных войсках стратегического назначения для взаимодействия с ракетными дивизионами межконтинентальных ракет были созданы свои базы хранения.

В составе 6-го Управления была создана служба контроля за ядерными взрывами.

В 1988 году на основе отдела Управления эксплуатации ЯБП в 12 ГУ МО была создана Инспекция ядерной безопасности.

Кроме того, в нашем подчинении находится Служба специального контроля.

На экране появилась эмблема Службы специального контроля – круг, внутри которого был расчерченный в клетку земной шар и лев с головой орла, который одной лапой накрывал гриб от ядерного взрыва.