Мастер, Соэла и Кларис почти с ним не говорили. А толку-то? Анафрахион либо не отвечал, либо говорил лишь сухие «да» и «нет». Остальные некроманты занимались своими делами и старались не мешать сильнейшему средь них.

Анафрахион ничего не записывал. Он не нуждался в этом, ибо все запоминал. Чему научился, что улучшил, что изменил, и, главное, каковы были результаты от его попыток изменения магии. А результаты были таковы: магию Четырех Стихий некромант познал в совершенстве (или же был очень к этому близок), а потому перетекания из одного Первоэлемента в другой ему давались без труда. Магию Хаоса удалось частично связать с магией разрушения. Целительство и природа, ясное дело, изначально имели немало общего. Колдовство и магия Тьмы — немного схожи. Но некромантия, анимагия, магия Астрала, магия превращения и создания (имеется в виду создание новых существ, кои могут быть наделены определенными способностями) никак не удавалось сопоставить друг с другом.

Было уже далеко за полночь, как Анафрахион медитировал, пытаясь вникнуть в магию. Он видел крупицы Силы, относящиеся к некромантии. Видел, как они передвигались, как соединялись и разделялись. Но это ничего не дало.

«Почему ничего не получается? Всю жизнь мне говорили, что нужно смотреть вглубь вещей, дабы их понять. Я вижу крупицы, мельчайшие и незримые, из которых состоит каждая магия, но это не помогает. Неужели надобно заглянуть еще глубже? Но куда уж глубже и, главное…

На что смотреть… Получается странно, но что, если я просто смотрю не туда? Я гляжу вглубь, но чего именно — неведомо. Да, я вижу эти крупицы, что составляют магию, но туда ли я смотрю?»

Крупицы магии исчезали, становясь незримы глазам, даже магическим. Анафрахион поднялся ввысь и увидел под собой широкую реку с множеством небольших ответвлений. Ручейки, что ли? А, не важно! Анафрахион понял, что эта река — воплощение некромантии, а ручейки — то, что относилось к этой магии. Можно изучать их по отдельности, а можно сразу охватить всю реку.

Она текла вглубь мира, в самое его «сердце». Что ж, значит, надобно идти против течения. По пути некромант увидел множество иных рек, и он понимал, какую магию каждая из них представляла. Присмотревшись, он узрел едва заметные тропинки, что соединяли каждый ручеек. Но, зачем изучать их отдельно, коль можно охватить сразу всю реку? Хотя… ведь далеко не всем это дано.

Река вывела его к морю. О, сколь прекрасно было это зрелище. Огромный кладезь всех видов магии, воды которой переливались всеразличными цветами. Порой казалось, что они смешивались меж собой, но потом вновь расходились, не потеряв ни одну крупицу от своего естества. Поразительное зрелище!

Но то было лишь море, кое наполняло мир магией. Всего лишь один мир, а не сонмы. Откуда же поступала магическая энергия в него? Надо узнать!

Астральным взором Анафрахион увидел множество нитей, ведущих к этому месту. Направившись по одной из нитей, он вышел к океану. Даже нет, правильней — к Океану Силы. Море было жалкой песчинкой по сравнению с тем, что предстало пред его взором. Видел он бессчетное число звезд и миров. И они кружились, образовав множество рукавов, двигающихся спиралью.

«Галактика»

Некромант понял, сколь далеко ему удалось выйти. Целая Галактика кружилась вокруг Океана Силы. Но это не все, нет! Откуда-то еще должна исходить магия, наполняя этот Океан.

И тогда Анафрахион вышел на иное место где-то в глубинах космоса. Тут не было звезд, не было миров и даже Галактики ни одной не видать. Абсолютная пустота. И человеку стало холодно. Странно, ведь астральная проекция ничего не должна ощущать.

Из пустоты показалось что-то огненно-красное. Оно разрасталось, становясь все больше. Было похоже на очень густой дым необычного цвета. Ярко-красное по краям и оранжево-огненное внутри, оно завораживало. Даже отрекшийся от чувств Анафрахион был восхищен. Где-то рядом ли, далеко ли показалась подобная концентрация, но хладно-синего цвета. От нее даже веяло ледяной прохладой. Пурпурная с яркими звездами внутри, зеленая, темно-желтая, темно-зелено-серая и так далее. Они все шевелились, хоть и медленно, но двигались. Одни их участки начинали светить ярко-ярко, и постепенно угасали, исчезая, даже растворяясь во тьме, но потом появлялись вновь.

Что такое множество звезд, что увидеть ночью на небосводе, по сравнению с возможностью лицезреть то, что видел тогда некромант? Именно! Ничто. Россыпь белоснежная на ночном небе меркла по сравнению с величием и красотой Вселенной.

Все эти дымоподобные концентрации Силы окружали Анафрахиона. Он был в самом центре. Закрыв глаза, его астральная проекция принялась сосредотачиваться и пытаться слиться с окружающим. Повеяло холодом. Какая-то странная легкость… а нет, показалось. Некроманту казалось, что он все сделал правильно, но ничего не ощущалось.

Открыв глаза, человек не понял, где находился. Он видел… а что видел-то? Трудно понять. У него будто бы появилось бессчетное количество глаз, смотрящие в разные стороны. Он видел пустоту, что царила вне этих магических концентраций. Видел словно мертвую часть космоса. И лишь где-то очень и очень далеко что-то блеснуло на мгновение.

Устремив туда мириады глав, Анафрахион увидел расплывчатую и прозрачную проекцию себя же с закрытыми глазами. Все-таки он сумел слиться с этими Силами. Как же спокойно и безмятежно выглядела астральная проекция. Будто спала.

Не было больше никакого холода. Спокойствие и умиротворение. Единство сС Вселенной и с той Силой, что ее наполняла. Он был везде и нигде, являлся всем и ничем, знал все и в тоже время не ведал ни о чем, был реален и воплощением жуткого бреда, дышал, но не мог вдохнуть, слышал и видел, но не мог разглядеть и распознать, чувствовал прикосновения мельчайших частиц по коже, и в тоже время был неосязаем. Странное ощущение.

Мириады глаз закрылись, и Анафрахион принялся заглядывать вглубь этих концентраций. Сколько же можно узнать в них. Сколькому научиться! Или же это ничего в итоге не даст?