Есть и другие варианты подобного рода косвенных воздействий. Ускорение связи, к примеру, в результате изменяет структуру государства. С. Переслегин говорит о транспортной теореме, связывающей скорость передачи информации и длительность процессов, подлежащих управлению из центра [3, с. 52–53]. Выделение отдельных провинций увеличивает размеры, но понижает эффективность управления. Кстати, и М. Маклюэн увидел переход от централизованных к децентрализованным структурам как результат появления электронных коммуникаций [4, с. 204].

Это измеритель связности, но есть еще измеритель объема функционирующей информации. Усложнение структуры китайского государства с неизбежностью потребовало введения письменности, поскольку человеческая память уже не могла удерживать большое число имеющихся информационных ресурсов. Это пределы оперирования большими объемами, с которыми все время сталкивается человечество.

В этом плане даже изобретение колеса, которое как инновация за двести лет охватило всю человеческую цивилизацию, также в определенной степени является медиа, поскольку коммуникация и транспорт в прошлом были больше привязаны друг к другу, чем сегодня. Выход газет коррелировал с расписанием почтовых карет, указы доходили до подчиненных со скоростью верховой езды. Р. Дебре строил свою медиалогику именно на факторе физического перемещения: у него даже транспортировка тел (пилигримов, купцов и т. д.) также является коммуникацией. При этом смена коммуникационных сетей автоматически ведет и к смене идей [5, р. 23]. Это связано с зависимостью содержания от свойств его передачи.

Резкие смены моделей мира, столкновение кодов создают ощущение хаоса, когда каждый из акторов начинает действовать по своим собственным правилам. В системе образуется наложение разнонаправленных правил. Хаотическая ситуация позволяет осуществлять управление с помощью малых сигналов, которые должны быть направлены на ключевые позиции. Пример: малый сигнал (арест четырех российских военнослужащих в Грузии) приводит к полному разрыву отношений, даже не принимая во внимание поиск планировщика, если он и был в российско-грузинском конфликте осенью 2006 г. В этом плане и медийная составляющая события может послужить вариантом малого сигнала, трансформирующего ситуацию в нужном направлении. При этом Россия получает в качестве результата и замедление процессов продвижения Грузии в НАТО, поскольку пока что отсутствует возможность мирного разрешения этого конфликта.

Массовое сознание очень чувствительно к подобного рода нарративам, особенно во времена кризисных ситуаций, поскольку они четко расставляют акценты на шкале: кто прав и кто виноват. Та же тенденция прослеживается и в выборах, что мы видели в случае «оранжевой революции».

Избирательные технологии акцентируют внимание на аспекте подгона имиджа кандидата под актуальные потребности аудитории. При этом максима времен избрания Никсона гласит: можно не менять самого кандидата, поскольку избиратель не имеет с ним личной связи, следует менять его телевизионный имидж. Выстраивается цепочка, акцентирующая внимание на каком-то одном, следовательно, повторяющемся сегменте: в кандидате, в аудитории, в окружающей среде. Работа тогда идет по проторенной дорожке: раз аудитория считает самой важной характеристикой будущего президента «заботу», то эта характеристика станет превалирующей в образе кандидата и будет каждый раз реализовываться в событиях окружающей среды.

Конец ознакомительного фрагмента.