"О да, прекрасно знаю!", — повисло между ними, несказанное. Раока дёрнулась в сторону, уходя от прикосновений, но дивная леди успела спрятать что-то в её одежде. Этот предмет был настолько знакомым, что фейри едва не сбилась с шага, лишь благодаря выучке удерживая на лице отстраненное выражение. "Почему?!" — хотелось заорать ей, ибо это все было просто слишком со стороны драгоценной матушки — помогать ей после всего. Она попыталась было прочесть ответ в глазах дивной леди, но те, скрытые чёрным кружевом, были пусты, словно у куклы, и не выражали ничего.

— Потому, лучше тебе не возвращаться, милая. Прояви вежливость — сдохни там, — пожелала она напоследок и растворилась в толпе, оставив дочь в крайней степени шока. Не из-за слов, конечно — в них как раз не было ничего нового, — а из-за тяжести родового кинжала из лунной стали, оттягивающего карман. Наверное, впервые в жизни у Раоки появились самые настоящие осмнения в состоятельности картины мира.

Между тем, она остановилась у подножия ожившей статуи, мельком бросив косой взгляд на своих товарищей по несчастью. Как и обычно, большинство носителей метки были полукровками и, кажется, ни на что особенно не надеялись. Опасность, на взгляд Раоки, представляли двое: Ирдан, её старый знакомый по Цветению, и хрупкий чистокровный фейри, невесть как затесавшийся в их компанию смертников — судя по розоватым волосам, представитель семейства Шип Розы. Встретившись глазами с Раокой, он улыбнулся и отвесил идеально выверенный придворный поклон.

— Будущая леди Крылья Ночи, — пропел он, — Рад встрече. Приятно быть съеденным в такой компании, знаете ли.

Фейри почти помимо воли фыркнула: Ис наверняка мог сказать бы то же самое.

— Давайте посмотрим, кто из нас кого прикончит, — предложила она весело, наплевав на косые взгляды остальных.

Между тем, запели охотничьи рожки, призрачные кони встали на дыбы и рванулись вперёд, тая во тьме межмирья. Статуя Короля зашевелилась, склонилась, открывая все шире и шире зев черного рта, пока подбородок не коснулся земли.

— Дамы вперёд, — пропел в своей излюбленной гаденькой манере Ирдан. Одна из девушек, светловолосая полукровка с выступающими сотрыми зубками, раздраженно зашипела, но Раока только усмехнулась и пошла вперёд — отчего-то происходящее все больше казалось ей по-настоящему весёлым.

Шаг, вдох, выдох, и стены Лабиринта снова, теперь уже наяву, соткались вокруг неё.

Первым делом Раока деловито осмотрелась по сторонам на предмет своих соперников; таковых не наблюдалось. Как она и надеялась, в Игре все были одиноки.

Разумеется, многие строили дичайшие теории насчет того, что именно происходит в Лабиринте, ибо поведать об этом было особенно некому: победителей было мало, и болтливым никого из них назвать было было нельзя. Однако, она начала понемногу понимать Короля-Под-Горой — насколько это вообще возможно — и ничуть не удивлялась тому, что банальными боями дело не ограничится. Право, для него это было бы излишне банально!

— Что же, давай играть, — сказала она сочащимся кровью стенам и двинулась вперёд, получая даже некоторое удовольствие от происходящего, потому что можно было действовать, а не бояться неизбежного.

— Точно… кто же играть не любит, — прозвучал знакомый голос над ухом, — Вот объясни мне, как мы вообще оказались в этом дерьме?

Она дёрнулась, обернулась и замерла, уставившись на Иса во все глаза.

— Да, да, меня снова сюда притянуло, — не без раздражения сообщил дракон, — Так что у меня теперь так и чешутся руки хорошенечко настучать тебе, дуре, по шее. Жаль, что у нас есть проблемы поважнее — сбежать из этого кошмарного местечка, например.

— Не получится, — отозвалась Раока, — Отсюда невозможно выбраться, Ис.

— Джейс нашёл способ, — отрезал Ледяной, — Нужно уходить прямо сейчас.

Фейри вздохнула и, остановившись, посмотрела ему в глаза.

— Я не могу, — сказала она, — Это единственный способ спасти Гора.

— Его невозможно спасти, пора это признать. Погоня за иллюзией, вот чем ты занимаешься. Но я не позволю тебе умереть ради этого, ясно?

Ис схватил её за руку, удерживая на месте, и прикоснулся к стене. Мгновение — и сквозь переплетения корней проступили очертания двери.

— Я не пойду, — отрезала фейри, на что он только рыкнул и стиснул ей запястье так, что, кажется, лишь чудом не сломал кости.

— Хватит этого цирка, — его голос звучал с той самой ядовитой, тёмной злобой, что порой проглядывала сквозь равнодушную маску Главы Безопасности в самые худшие дни, — Мы оба знаем, как это делается, нас учили одинаково, мы умеем играть в эти игры, потому просто — хватит. Будем считать, что партия за тобой, я поверил в добрые намеренья и проникся преданностью. А теперь — пойдём отсюда!