– Нет, не ерунда! – покачала она головой. – Я сказала глупость. Подлую и несправедливую глупость, а ты на меня даже обидеться по-настоящему не смог. Твой уровень порядочности, Эрик… Знаешь, в домах имперских аристократов детям прививают культ «рыцарства». Но если сравнивать тебя и Ги, тебя и Роберта… Не хочу сравнивать, но все равно в голову лезет, – в глазах Анны стояли слезы. – Ты рыцарь, а они – нет. И я так привыкла к ним, что заподозрила тебя в том, что ты на них похож. А ты не похож! Поэтому я и…

Подразумевалось, по-видимому, «влюбилась», но Анна не произнесла этого слова вслух, и хорошо, что так.

– Я бы вытер тебе слезы, – не без сожаления признал Эрик, – но нельзя. Ты же понимаешь, до тех пор, пока мы соблюдаем приличия…

– Ничего непоправимого еще не случилось, – кивнула она и сама вытерла слезы. – Извини за вопрос… Впрочем, это лишнее.

– Ты первая, кому я рассказал эту историю с подробностями, – усмехнулся Эрик, поняв, о чем, вернее, о ком хотела спросить Анна. – Но не обольщайся, ты тоже получила литературно обработанную версию.

– А что в необработанной?

– А оно тебе надо? – прищурился Эрик. – Тебе действительно хочется знать, как выживает на улицах нищего города маленький ребенок?

– Да… – решительно кивнула девушка. – Но ты… В общем, меня ты настолько хорошо еще не знаешь и можешь сомневаться в моей порядочности, тем более, что Ги мой кузен… но я даю тебе слово, Эрик. Я никому никогда ничего не расскажу.

– Да, если бы и рассказала, – пожал плечами Эрик. – Я этого не стыжусь, но не у всех такой крепкий желудок, чтобы переварить суровую правду жизни. А так что ж… Я дрался с тех пор, как себя помню. Иногда не просто дрался, а дрался насмерть. С другими детьми, с дикими собаками, со взрослыми людьми… Не уверен, что никого тогда не убил, но таковы были правила игры. Мне ведь тоже как-то раз нож сунули между ребер. Достаточно?

– Вполне, – кивнула побледневшая девушка. – Но… Не сочти меня извращенкой, но… Налей мне еще коньяка и… и заставь меня испугаться по-настоящему!

– Серьезно? – на этот раз Эрик налил и себе. – Как тебе рацион питания, состоящий из крысиного мяса?

– Ты ел крыс? – как ни странно, ее не стошнило, Анна лишь побледнела еще больше и прищурилась, наверное, для того, чтобы не расплакаться. – Впрочем, извини! Глупый вопрос. Ты же никогда не врешь… Извини!

Вообще-то, иногда он все-таки врал. Например, в тот раз, когда открестился от близости с Аленой. Мог и снова соврать.

– Вру иногда, – улыбнулся он, используя свою проверенную тактику, – но действительно не завираюсь.

Естественно, Анна ему не поверила.

– Дурак, – сказала она и тоже улыбнулась.

И в этот момент по трансляции передали двадцатиминутную готовность. Первыми убежали гувернантки Анны, затем степенно, как и положено старшине 2-й статьи «резиденцию посольства» покинул вестовой Эрика. Тогда Анна заперла дверь, выходящую в тамбур, а Эрик вернулся в свою каюту и достал из саквояжа несколько черных дисков диаметром пять сантиметров каждый. Два он отдал Анне – для ее каюты и ванной комнаты, два установил в своих апартаментах, и еще один – в общей гостиной. Активировав глушители со своего коммуникатора, Эрик закрыл все помещения «резиденции» от прослушивания и подглядывания, и только тогда, не постучавшись вошел в каюту Анны…

Это действительно был длинный прыжок. Одиннадцать часов тридцать семь минут бортового времени. Эрик, по правде сказать, даже не знал, что такое возможно, но, как оказалось, возможно и не такое, потому что дредноут «Хана Наглер» и другие двадцать тяжелых кораблей, входивших в эскадру адмирала Шлезингер, прыгнули в «никуда». Эрик и Анна наблюдали за выходом из прыжка прямо из Командного Центра, куда их пригласили «посмотреть, как это будет». На последнем отрезке перехода, буквально за десять минут до выхода в обычное пространство, они вслед за офицером службы безопасности поднялись в рубку и заняли места для «почетных гостей».

Ждать пришлось недолго. Мутное «ничто» подпространства, пробиваемое тут и там короткими вспышками голубых и фиолетовых молний, неожиданно исчезло, и вокруг корабля сомкнулся мрак Пустоты. Впрочем, вскоре Эрик стал различать «на горизонте» слабое свечение далеких звезд. Он перевел взгляд на данные, бегущие сверху вниз с правой стороны экрана.

«120-кратное увеличение, и такая „нечеткая“ картинка. Господи, прости! Как же они здесь ориентируются?»

Но додумать мысль ему не позволили.

– Добро пожаловать на Перекресток, – сказала адмирал Шлезингер. – Смотрите господа!

Что ж, сюрприз удался. Навигатор изменил настройку приборов слежения, и картинка на обзорных экранах сразу же изменилась. В правом верхнем углу курсового экрана возникла темная громада одиночной планеты.

– Планета-сирота, – прокомментировала адмирал. – Первая остановка на «Тропе паломников». Станция Перекресток, которую по традиции охраняют форты Трилистника.

Сразу вслед за этими словами последовала новая перестройка приборов наблюдения, и Эрик увидел прямо по курсу дискообразную космическую крепость. Еще четыре таких же крепости обнаружились при круговом обзоре в пространстве вокруг точки выхода, и, если верить данным бегущей строки, все пять крепостей-близнецов были поистине огромны, до трех километров в диаметре при соответствующей толщине.