– Да, я об этом не подумала – покачала головой Люба – будем надеяться, что они все же не часто заезжают сюда.

– К сожалению, нам не нужно часто, может оказаться достаточно одного приезда клонов… – покачал головой мужчина.

Люба не ответила. Она грустно уставилась в окно на однообразный пустынный ландшафт. Степь была буро-серой от скудной, выжженной на солнце травы. Пятна солончаков все чаще появлялись по степи и становились обширнее. Встречались даже совершенно белые пятна, где земля сплошь была покрыта солью и на ней уже ничего не росло. Потом вдоль дороги потянулся «такыр» – ровная площадь без единой травинки покрытая толстыми пластами глины, которая в дожди превращается в топкое болото1.

– Эти пятна похожи на лишай или проказу на коже человека… – грустно заметила женщина – как ты думаешь, нашу планету еще можно вылечить от проказы Финстера? Мои родители убеждены, что невозможно. Папа как-то читал в Библии закон о прокаженном. Там объяснялось, что если на коже появились пятна проказы – человек объявлялся нечистым и не мог зайти в стан к остальным людям. Если пятна пропадали – то после обследования, его объявляли чистым. Но когда прокаженный становился совершенно белым от проказы, как это ни странно, его снова объявляли чистым…

– Ты это к чему рассказываешь? – не понял Родион.

– Папа убежден в том, что Всевышний даст время, чтобы вся Земля стала непригодной. Чтобы добрых не осталось на земле… а потом только Он создаст новую землю на ее месте.

– А с нами что будет по его мнению? – усмехнулся Родион.

– Убьют – почти равнодушно произнесла Люба.

– Оптимистично – усмехнулся Родион – у меня в планах было помешать этому.

– Ты чудотворец? – грустно улыбнулась женщина.

– Нет. «Я не волшебник. Я только учусь. Но ради тех, кого люблю, я способен

на любые чудеса»2 – улыбнулся мужчина и потрепал светлую головку сына.

Петя уже забыл о своих огорчениях и, просунув голову между передними сидениями, смотрел то на мать, то на отца и от матери грустное слово «убьют» услышал, и это слово совсем не понравилось мальчику. Родион заметил это и потому попытался успокоить сына.

Наконец на горизонте появились черные точки, которые вскоре превратились в дачные домики. В прежние, лучшие времена многие домики этого поселка пустовали, и дачный поселок выглядел невесело. Но сейчас он смотрелся совсем мертвым и заброшенным. Большинство домиков зияли темными окнами без стекол, затянутыми грязной паутиной. Редкие деревянные заборы были частично разобраны на растопку печек. Большинство домов стали непонятного цвета от жгучего солнца и пыльных бурь, когда ветер гнал мелкий песок с такой скоростью, что царапал лица случайным путникам, и за пару месяцев обдирал со стен домов побелку.

Даже сейчас теплым осенним днем ветер гонял по улицам пыль, раскачивая редкие низкорослые деревья. Россиянам, привыкшим к тому, что дачи всегда утопают в зелени, было странно видеть эти голые площадки, которые здесь назывались огородами и знать, что эти унылые домики на голой земле, тоже называются дачами. Осеннее солнышко сегодня припекало по-летнему, и это было единственным, что радовало усталых путников.

*****

Но некоторые дома были заселены. Жилые дома можно было отличить по стоящим у порога ведрам или висящим тряпкам. Рядом с некоторыми домами висело стираное белье на веревке, протянутой от дома к вбитому в землю шесту.

Дачный поселок находился недалеко от местного лепрозория3, который сейчас никому не был нужен. Больные люди остались без дотаций от государства и перебивались кто как мог. Именно эта близость к прокаженным давала поселку своеобразную защиту. Власти не любили посещать эту местность. В поселке нередко по ночам появлялись прокаженные, которые ходили по брошенным домам в поисках пищи и домашней утвари. Местные привыкли к ним и не пугались. Но зная о том, что болезнь заразна, все кто вселялся в дом, который прежде был заброшен – промывали все с сильными моющими средствами на всякий случай.

– Вот мы и приехали. Раньше я расстроился бы, если бы мне предложили жить в брошенном поселке, но сейчас мне это нравится – удовлетворенно сообщил Родион.

– Пап, мне страшно! Здесь, наверное, привидения водятся… – оглянулся Петя.

– Сын, привидений не существует. Само слово родилось от слова «привиделось», значит, показалось…. Человек иногда своей тени боится, потому и придумывает всякое. Здесь нужно бояться не привидений, а солдат-клонов и тех, у кого на лбу или на руке полоски… Такие же как нам дали на время приклеить. Сейчас мы их сняли, чтобы нас друзья в поселке не испугались. Только у остальных людей полоски настоящие. Эти люди для нас страшнее привидений. Если увидишь таких – прячься сразу! – закончил отец.

– Ладно, пап, буду прятаться – заверил мальчик.

Появление незнакомцев, тем более на машине, вызвало всеобщее любопытство. Из домов медленно стали появляться головы местных жителей. Некоторые лениво выходили не прячась, другие осторожно выглядывали сквозь старые занавески. Новых занавесок, как и новых домов, здесь не видали давно.

Родион остановился рядом с одним из домов. Этот дом выглядел приличнее остальных из-за порядка во дворике и ровной двери, которая плотно и правильно закрывалась. Здесь это встречалось не часто.