Шрифт:
Тогда я иду к оставленному мною фолианту и, охватив руками края аналоя, роняю на него голову и в гордой радости целую его священные страницы.
Слава России – хвала марковцам!
Зарождение Алексеевской Добровольческой организации
2 ноября 1917 г. на перрон вокзала г. Новочеркасска из пришедшего из Ростова поезда высадилась группа человек двенадцать, в военных, но без погон и штатских костюмах, с небольшим багажом в руках. На вокзале был образцовый порядок: одни люди спокойно выходили из вагонов, другие входили в них, и никого из них не интересовала прибывшая группа, почтительно окружавшая старика в штатском. Никто не замечал ее радости – достижения ею цели – Земли обетованной.
Но не прошло и нескольких минут, как к группе быстрым шагом подошел офицер-донец, взял «под козырек» и что-то отрапортовал старику, снявшему сейчас же свою шляпу. Еще минута-другая и старик, это был генерал Алексеев, со своим адъютантом, ротмистром Шапроном-дю-Ларе, так же, как и генерал, одетый в штатское, сопровождаемые офицером, отбыли к атаману Дона генералу Каледину.
К оставшимся подошел другой офицер и повел их в город.
– Как тут у вас? – спросили его.
– Неважно! – ответил тот.
Генерал Алексеев, генерал без положения, без должности, но с именем и с идеей, которой теперь он жил и осуществить которую стремился, был принят атаманом, правителем целой области. Он сообщил атаману, что теперь настало время осуществить его намерение создать на территории Дона вооружённую силу для борьбы с большевиками, просил его еще раз дать приют офицерам и добровольцам и содействовать ему в его патриотическом начинании. Атаман Каледин разделял цели и намерения генерала Алексеева и обещал ему всемерную помощь.
Немедленно в Петроград полковнику Веденяпину была выслана условная телеграмма о направлении добровольцев в Новочеркасск.
2 ноября 1917 г. стало днем зарождения Алексеевской добровольческой организации на Дону, позднее ставшей Добровольческой армией. Неделю спустя после захвата власти в России большевиками, патриоты Родины ответили созданием противоборствующей им силы.
Группа спутников генерала Алексеева была приведена на Барочную улицу, № 39, где помещался лазарет № 2, теперь освобожденный от раненых и больных, но с оставшимся медицинским персоналом. Прибывших приветливо и радушно встретили, отвели им комнату, накормили. Скоро все уснули крепким сном после долгого, тяжелого и беспокойного пути. Так лазарет на Барочной, № 39 стал колыбелью Добровольческой армии.
На следующий день в госпитале был объявлен порядок, которому должны были подчиняться все в нем находящиеся: во-первых, считать себя ранеными или больными, и, во-вторых, выход из госпиталя разрешался только по госпитальным запискам.
В этот день госпиталь пополнили еще несколькими добровольцами, а 4 ноября и целой партией в 25 человек со штабс-капитаном Парфеновым во главе, выехавшими из Петрограда еще до получения там условной телеграммы.
Приветствовать первых добровольцев пришел сам генерал Алексеев. Он выразил им свою уверенность в успехе начинаемого дела и просил только сохранить в тайне цели и намерения, с которыми они прибыли в Новочеркасск. О нем, о генерале Алексееве, никто не должен знать: он неизвестный штатский человек, а поэтому при встрече приветствовать его не следует.
В этот свой первый визит к своим добровольцам, которых было до 40 человек, он положил начало 1-й воинской части – сводно-офицерской роте, командиром которой назначил штабс-капитана Парфенова.
В дальнейшем эта рота развернулась в более крупные соединения, и, наконец, в Сводно-Офицерский полк, ставший позднее Офицерским генерала Маркова полком. Таким образом, 4 ноября 1917 г. является датой старшинства этого полка.
Ночью в роту скрытно были доставлены винтовки и небольшое количество патронов. Настроение чинов роты было отличное и уверенное.
Генерал Алексеев почти ежедневно посещал роту, расспрашивал вновь прибывшх. Он не подымал вопроса о медленном росте роты. Этот вопрос подняли сами добровольцы, заговорив о том, что много офицеров едут из Петрограда и Москвы через Новочеркасск и Ростов на Кавказ, о том, что в Новочеркасске и Ростове тысячи офицеров определенно уклоняются от поступления в организацию. Генерал Алексеев спокойно и в мягких тонах отзывался на упреки добровольцев по адресу пассивного офицерства и утверждал, что обстановка все же в конце концов заставит его принять положительное решение. «Хотя время не терпит промедления, однако оно еще есть», – говорил он.
В середине ноября была введена официальная запись в Алексеевскую организацию. Все, как уже прибывшие, так и вновь прибывающие, регистрировались в Бюро записи, подписывали особые записки, свидетельствующие об их добровольном желании служить в организации и обязывающие их сроком на 4 месяца. Денежного оклада не существовало. Все содержание ограничивалось лишь пайком. Все добровольцы без колебаний подписывали такие записки, удивляясь, однако, указанному сроку обязательства – 4 месяца. Они ведь явились служить бессрочно, т. е. до освобождения родины от большевиков.