— Давно хочу сказать, да всё из головы вылетает. Кадет!

— Кандидат в братство Фи Бета Каппа Кадет прибыл! — Подбегает юнец, протягивая руку. Пожав её, сую огрызок яблока.

— На, выкинь где-нибудь в урну.

Согласен, некрасиво немного… но на фоне пепельниц, которые должны таскать с собой кандидаты в братство, чтобы братьям было куда стряхнуть пепел и выкинуть окурок, просьба вполне невинная.

— О чём это я… ах да! Давид, тебе прошлогодний боксёрский матч между братствами понравился?

— Повторить хочешь? — Подобрался Андерсон.

— Это само собой, повторим. Я о другом. Заметил, как парни поменялись после тренировок? Спокойней стали, уверенней и резче одновременно.

— Психология, — кивнул президент, щурясь от бьющего в глаза солнца, — борьба и бокс характер закаляют.

— Вот! Так почему не сделать занятия обязательными? Хотя бы раз в неделю, больше-то по большому счёту и не нужно. Да и времени на полноценные занятия не у всех найдётся. Кто учится всерьёз, у кого светская жизнь, в бейсбол вон играют. Пусть привыкают встречать удары не моргая.

— Для закалки характера? Интересно… — Давид спрыгнул с подоконника, отряхивая штаны и пиджак, — так сразу ответить не могу, тут подумать нужно. Выглядит хорошо, даже слишком хорошо. Хм… попробую расписать подробно — может, есть какие подводные камни.

* * *

… — сложный человек это, Коба, — задумчиво сказал сидящий напротив Сталина Киров.

— Понятно, что сложный, — усмехнулся в усы Иосиф Виссарионович, — простые сидят в норках, аки премудрые пескари[38], никому не нужные. Таких если и вынесет наверх мутная волна, то надолго не задержатся. Хотя нет… задержатся.

Сталин помрачен, недобро сощурившись, и Сергей Мироныч улыбнулся криво. Он и сам знал таких пескарей. Вынесло их волею случая наверх, да и уцепились, не скинешь. Ладно бы почти безобидные персонажи, вроде тех, кто помогал таскать Ильичу бревно на знаменитом субботнике…

Немало пескарей и среди старых большевиков, мода одно время на борцов с режимом была. Одно только членство в левой партии неприятностей почти не давало, если человек борьбой не занимался, а всё больше изобличал аккуратненько берущего взятки городничего. Нередко за рюмочкой водки с этим городничим… чтоб без лишних ушей! Зато борец!

Правда, такие партийные пескари всё больше у эсеров обретались[39], но и у меньшевиков их немало. В семнадцатом эти меньшевики перековались в большевиков, оставшись по сути всё теми же.

Ради укрепления рядов пришлось их даже оформить задним числом большевиками, с дооктябрьским партийным стажем[40]. Аукнулось потом и не раз ещё аукнется… но тогда выиграли битву за умы и сердца.

— Анархист, говоришь? — Продолжил Сталин.

— Да. Знаешь… на еврея местечкового похож[41]. Из тех, кого родители в своё время увезли ребёнком совсем из Российской Империи, да потом не раз ещё переехали. Все культуры чужие, даже по повадкам видно.

— Везде чужой? Космополит, значит… что ж, на этом этапе оно и к лучшему. Человек хочет помочь Советскому Союзу, и уже помог немало. Глянул я список добра, что он на катере через границу привёз. Внушительно.

— Так значит…

— Пусть. Не будем вглядываться в прошлое этого интересного человека. Пока. Оформи его на работу в Ленинграде. Порученцем, что ли… Ну да тебе на месте видней.

Глава 8

— …. Работа с молодёжью, работа на опереженье — вот наша задача, — вещал с трибуны харизматичный эксперт из США, поминутно показывая в улыбке лошадиные зубы, — не ждать, пока сформируется так называемая субкультура, а формировать её самим. Удивлены?

Американец обвёл нас глазами, сверкнув в улыбке керамикой.

— Вижу, некоторые из вас удивлены… А как же демократия, спросят они? Демократия…

Слушаю его внимательно, как-никак моё направление работы в БФФ[42] на ближайшие годы. Работа интересная, яркая, позволяющая раскрыть лидерские качества и на практике применять знания психологии и социологии.

— … нужно смотреть правде глаза. Мы живём в двадцать первом веке, и сегодня перед нами стоят другие вызовы. Всё большую роль получают люди-творцы, способные менять реальность просто фактом своего существования. Благодаря интернету человек, живущий в Гонконге или Мельбурне, может за считанные дни стать родоначальником нового направления в дизайне или даже субкультуры для всего мира.

На большом экране начали мелькать лица, названия брендов, общественных организаций и благотворительных фондов.

— Знакомо? Каждый из вас может привести десятки примеров, как неожиданно изменялся мир благодаря интернету. Пока изменения происходят в области моды, туризма, кулинарии или сексуальных свобод, всё нормально. Нормально — пока это происходит в рамках демократических ценностей.

Остановившись, лектор посмотрел на нас уже без улыбки.

— А если нет? Если атаку через интернет начнут иракские террористы, рекламируя свои так называемые ценности? Или того хуже, русские фашисты захватят власть в России?