— Россия, — морщусь мысленно, — опять Россия как негативный пример. Понятно, что для США эта страна вечный враг — даже сейчас, когда там произошли демократические реформы. Но так расставлять акценты… Впрочем, их право — каждая страна имеет право проводить свою политику, а сильная страна может при этом не оглядываться на мнение других.

— Сильный лектор, — с ноткой восхищения говорит Вольф с несколько излишней громкостью, специально для начальства. Гроссман изрядный жополиз, что-то у него с роднёй сильно не в порядке. То ли нацистами были, то ли наоборот — коммунистическими бонзами в ГДР. По нынешним временам неизвестно ещё, что хуже… для янки.

— В ЦРУ других не держат, — важно кивает сосед. С трудом удерживаюсь от усмешки — жопу лизать для карьеры полезно, но не настолько же открыто!

— А ты что думаешь? — Обратился ко мне Вольф.

— Дурачок… думает, что после такого вопроса можно либо поддакнуть, показывая собеседника альфой, либо опровергнуть, выставляя себя оппозиционером в глазах начальства.

— Интересно, — киваю и чуть потягиваюсь, — но есть спорные моменты, которые интересно было бы обсудить. Возможно, я что-то недопонял, а возможно, лектор упростил отдельные вещи для понимания студентов.

Досада на лице Вольфа смешит, с трудом сохраняю на лице привычную доброжелательную отстранённость. Не первый раз уже пытается подсидеть меня, выставить нетолерантным варваром. На первый взгляд получается… вот только некоторые маячки отчётливо говорят мне, что проваливается сам Вольф.

Излишняя демонстрация верности, тем паче такой неуклюжей, говорит… да много чего говорит о нём. Отсутствие гибкости, например. Неумение вести интриги, плохая актёрская игра.

А вот принятие демократических ценностей как некоего фундамента, вкупе с готовностью обсудить с архитектором детали, говорит об умении и (что особенно важно) желании думать. В рамках, но всё же…

— Браун! — Приходит эсмска от куратора, — задержись, поговорить надо.

Пропустив поток стажёров и молодых сотрудников, среди которых замечаю и начинающих политиков, прохожу к входу и вижу фигуру куратора в дверях кафе через дорогу. Терпеливо, как и положено немцу, жду сигнала светофора, хотя машин поблизости не наблюдается.

Анекдоты из серии Фюрера на вас нет[43] смешны не только русскоязычным, но и немцам. Но… мы живём в Германии и правила положено соблюдать. Даже если они кажутся нелепыми.

— Садись, — пригласил куратор. На столе уже стоит кофе в закрытом пластиковом стакане, и выпечка. Очень кстати, лекция затянулась почти на три часа и я здорово проголодался.

Беседуем ни о чём, успеваю заметить знак внимание, после чего куратор пальцами правой руки отстукивает азбукой Морзе кодовое слово.

Чуть погодя на почту придёт файл или ссылка на какой-то сайт… всегда по-разному. Тайны эти по большому счёту тренировочные, часть занятий.

Стажёрские программы несколько отличаются. Меня вот последнее время на внимательность к деталям тренируют, учат замечать слежку.

Среди будущих коллег полно тех, кто в принципе не способен заметить такие мелочи, у них другие таланты. Соответственно, и подготовка отличается.

— Кого работать будешь, не знаю, — почти открыто говорит куратор, пряча губы за стаканчиком, — все материалы тебе пришлют. Пароль получил. Задание не тренировочное — работать придётся не случайного обывателя, а человека, интересного нашей службе.

Улыбаюсь его словам, как хорошей шутке — отыгрываю на случай наблюдения. Велика вероятность того, что начиная с этого часа буду добывать информацию о человеке, а БФФ отслеживать — как я это делаю. Потом оценки… не мне, понятно, в личное дело.

Учиться тяжело, тем более я иду по программе для одарённых, совмещая стажёрство в БФФ с учёбой в университете. Одарённость в моём случае означает уголовное прошлое… Таких в Службе много.

Считается, что из прошедших по краю, но так и не свернувших на тёмную сторону, выходят хорошие агенты. Доля авантюризма, здоровый цинизм и чувство меры… раз уж удержались. Ну и специфические уличные навыки и повадки.

Домашние мальчики и девочки после университетов подчас быстрее заучивают языки и блистательно сдают теоретические предметы. Зато могут впасть в ступор от элементарной для одарённых ситуации — необходимости снять проститутку, к примеру. Или поработать карманником.

Зато карьера у них быстрей идёт — при начальстве-то. И глаже, потому как не ошибается тот, кто ничего не делает, а штабные быстро осваивают умение оказываться непричастным в случае провала проекта.

* * *

Брат хочет с тобой встретиться, — нехотя сказал Зак, ковыряя оладья.

— Который из них? — Отрываюсь от завтрака, стараясь сдержать зевоту.

— Вуди.

— А… — Вуди произвёл на меня не самое приятное впечатление. Слишком он… хорёк, — что-то конкретное?