А еще мне вспомнились человеческие легенды об инкубах. Тех же демонах, которые овладевали женщинами во сне. Нет дыма без огня? Это обитатели Мейлиса любили так поразвлечься с землянками, на протяжении всей нашей истории?

И вот как узнать. Предъявить Дораху? У меня не оставалось никаких иллюзий насчет его ответа. «Если тебя мучают эротические сны, Алена, я всегда к твоим услугам наяву».

Скользкий обманщик. Я не смогла припереть его к стенке с оранжереей, а уж тут и говорить не о чем. И он даже не скрывал от меня способность мгновенно исчезать и появляться. Не парился, что его отмазки шиты белыми нитками.

Одно радовало — своего-то удовлетворения он и не успел получить! Хотя кто их, демонов, знает, как у них все работает…

В таком размазанном состоянии я пошла в ванну. Ожесточенно скребла себя душистым мылом, как будто надеялась стереть ядовитые прикосновения. Каждое запечатлелось в памяти так ярко и отчетливо, что я словно заново проживала все, стоило только вспомнить.

Проклятый Дорах. Так изводить меня. И не разберешь, насколько он врет мне. Может, оба моих приключения на самом деле были всего лишь видениями? Правдоподобными и живыми, но лишь видениями.

Но тогда он сам их и насылал. Никогда я ничего подобного не чувствовала, не видела настолько реалистичных снов. Или вытворял все это наяву, и в спальне, и в оранжерее?

Но зачем?! В чем смысл, если холион он мог получить только с моего согласия? Не соврал же он в этом — уж врать бесправной рабыне ему точно ни к чему. Мог бы получать без согласия — уже давно качал бы день и ночь. Своим насосом.

Я хихикнула, представив себе образ. А следом в голову невольно забрался вопрос: а какой он у него? В отличие от других демонов, я ни разу не видела Дораха обнаженным, с его привилегированной трансформой. Его и Ристарха…

В этот момент я как раз провела губкой по груди, намыливаясь. Задела сосок, и он тут же затвердел. Фигура моего обнаженного хозяина — которой я так ни разу и не видела — назойливо маячила перед мысленным взором.

Этот образ заполонил все мое сознание. Я не могла его изгнать, не могла сопротивляться. Низ живота налился огнем. Да что же за напасть такая… Почему Дорах не оставит меня в покое даже в моих собственных мыслях?! Как совладать с этим, как вернуть утраченный напрочь контроль?

Рука сама собой потянулась вниз, к изрядно увлажнившимся складкам. Я дотронулась до клитора и принялась водить вокруг пальцем, прикрыв глаза. Стало неимоверно стыдно, но я успокаивала себя мыслью: сейчас сделаю это — и охолону, освобожусь от навязчивого возбуждения.

Я гладила себя, ускоряя темп. Дыхание участилось в такт моим движениям. Аааах… Еще чуть-чуть. Желанная разрядка совсем близко. Еще минуточка — и я стану свободна… Обнаженный принц демонов уйдет из моих сумасшедших фантазий.

Все мое существо сосредоточилось в одной точке тела — там, где я нещадно ласкала себя. Тихо простонала, ненароком открыла глаза…

И завизжала во весь голос.

Прямо передо мной стоял Дорах, скрестив на груди руки и с порочной улыбкой глядя прямо туда, где взвинченно и напряженно трудились мои пальцы.

Я судорожно отдернула руку. Вторая рука разжала пальцы, державшие губку, и она с громким хлюпом шлепнулась на дно ванны.

Паника и стыд накатили волнами. Я чувствовала, как мое лицо пошло пятнами. Язык присох к нёбу.

Дорах даже не шелохнулся. Все так же стоял в невозмутимой, расслабленной позе, улыбаясь и не отводя глаз.

— В-вы… Какого… Что вы тут делаете?!

— Смотрю. На тебя, Алена.

— Да как вы… Кто вам позволил?! Вы вообще понимаете, что такое личное пространство? Я даже помыться спокойно не могу теперь?!

Он элегантно приподнял бровь и промолвил, понижая голос до завораживающей хрипотцы:

— А ты разве мылась? Мне показалось, занималась кое-чем совсем другим.

Я залилась пунцом до корней волос. Нет, ну какой же лярвин сын!

— Вам показалось! — выпалила нервно. — Я мылась, то есть пыталась. А вы ворвались и помешали!

— С тем, что помешал, не поспорю, — усмехнулся этот нахал. — Хотя с удовольствием бы помог.

— Себе лучше помогите, чтобы у вас ничего не свербело! — взорвалась я. — А меня оставьте в покое! И выйдите наконец отсюда или отвернитесь хотя бы!