Поначалу джедай боролся, но, вероятно, довольно быстро осознал тщетность своих попыток и закрыл глаза. Данни поняла, что он пытается обрести покой в медитации. Но собравшихся вновь окатили исходящие от яммоска волны ментальной энергии, призванные сломить волю молодого джедая.

Данни поняла, что происходит. Тварь хотела, чтобы джедай выказал страх, хотела вызвать у него чувство отчаяния и полной безнадежности.

— Борись, Мико, — прошептала она. Сейчас она жалела, что не обладает способностями джедая и не может поделиться с ним своей силой, чтобы он умер достойно.

***

Мико пытался отвернуться, закрыть глаза, собрать по крупицам внутреннюю силу. Он намеревался с достоинством принять уготованную ему судьбу, но не мог даже удержать глаза закрытыми. Яммоск ему просто не позволял. Джедай знал, что ему пришел конец, что его ждет лишь ужасная и болезненная смерть. Пасть раскрывалась все шире, и за огромным клыком показались ряды маленьких зубчиков, а уже за ними — мясистые внутренности.

Он никогда не боялся смерти (все же он входил в число рыцарей-джедаев), но сейчас все было иначе. Ужасающее чувство пустоты было способно поколебать самые основы его веры. Умом он понял, что виной тому яммоск и его телепатические фокусы, но даже самый трезвый ум не смог бы выстоять против волны ужаса и отчаяния, против осознания того, что смерть неминуема!

Ближе, ближе. Пасть то раскрывалась, то захлопывалась, словно уже пережевывала еще не проглоченную пищу. Ближе, ближе.

— Кто-нибудь подаст мне руку? — съязвил Хан. Не услышав ответа, он разочарованно вздохнул. Энакин только что посадил «Сокол Тысячелетия» на Сернпидал — непростая задача, учитывая, что планета не могла похвастать хорошими посадочными причалами. Проще говоря, они сели на обнесенное стеной поле в самом центре широко раскинувшегося города. Вокруг них туда-сюда сновали портовые рабочие самых разных биологических видов, но в их движениях не было упорядоченности, и уж точно никто не собирался им помогать с разгрузкой «Сокола».

Наконец Хан выскочил из ворот обнесенного стеной причала и заступил дорогу двум местным белокожим мужчинам с красными глазами и в традиционных одеяниях Сернпидала — белых халатах в красную полоску и с огромными капюшонами.

— Кто управляет портом? — спросил Хан.

— Тоси-кару! — истошно завопил один из встречных, и оба поспешили прочь.

— И где мне найти этого Тоси-кару? — потребовал ответа кореллианин, постаравшись не отстать.

— Тоси-кару! — вновь заорал альбинос, указывая на небо. Когда Хан попытался вновь перегородить ему путь, сернпидалец ловко вывернулся и дал деру в боковой проулок.

— Тоси-кару! — крикнул вслед ему Соло. — Где?

— Боюсь, чтобы увидеть, тебе придется посмотреть вверх, — донесся еще один голос, на этот раз спокойный и контролируемый.

Обернувшись, Хан обнаружил у себя за спиной вовсе не альбиноса-сернпидальца, а престарелого человека, который опирался на посох.

— Он летает? — скептически спросил капитан.

— По орбите, если сказать точнее, — ответил старик. — Хотя она может летать и по собственной воле, если местные легенды о богине правдивы.

— О богине? — покачал головой Хан. — Чудесно. Значит, мы явились сюда в канун какого-то священного дня?

— Не совсем.

Вокруг продолжалась суматоха. Местные куда-то неслись сломя голову, а при виде гостя с другой планеты отводили глаза.

— В таком случае я не хотел бы здесь оказаться в канун священного дня, — пробормотал Соло и повернулся к старику: — Вы начальник порта?

— Я? — недоверчиво переспросил местный и хохотнул. — Нет, я лишь старый человек и намереваюсь с миром провести последние дни моей жизни.

— Тогда где же начальник порта?

— Не уверен, что он вообще существует, — ответил старик. — К нам нечасто залетают корабли.

— С ума сойти, — пробормотал Хан. — У нас тут полный трюм товаров…

— О, подозреваю, вам будет совсем не трудно его разгрузить, — снова усмехнулся местный.

***

— Вы должны остановиться и помочь нам, — обратился Энакин к группе сернпидальцев у противоположных ворот причала. Свое заявление он подкрепил внушением Силы, стараясь сделать так, чтобы слова звучали весомо.

Сернпидальцы замедлили шаг и повернулись, чтобы смерить взглядом мальчика и вуки. На миг показалось, что они действительно остановятся и помогут. Но затем один заорал: «Тоси-кару!», и все бросились прочь.

Чуи взревел.

— Что значит «у Люка получилось бы лучше»? — спросил Энакин. — Они явно чем-то заняты.

Вуки разразился чередой коротких рыков.

— Да, это важно! — настаивал Энакин.

Ему нечасто доводилось слышать, как вуки хихикает, и особенно остро мальчик воспринял то, что хихиканье обращено к нему.