Синие глаза быстро нашли меня в толпе и взгляд сразу смягчился.

— София, — произнес он тихо и тут же поспешно отвернулся, вновь спрашивая. — Что здесь происходит?

— Это Трэкот!

— Это она!

— Из-за нее все!

Тут же загомонили кругом.

— Тихо! — прикрикнул Чарлтон. — Я знаю, кто это. В первую очередь, она мать, которая готова пойти на все, чтобы спасти своего ребенка. И не вам ее судить.

Но слова доктора никого не убедили. Я кожей чувствовала их ненависть и злобу, жажду моей крови.

— Она тайрифи! — выкрикнул кто-то сбоку.

— Она убила моего сына! — вновь заголосила несчастная, вырываясь из рук дрейга и бросаясь к Чарлтону. — Мой мальчик! Он погиб из-за нее. Мой сынок.

— Примите мои соболезнования, госпожа Аутлир. Но это не София участвовала в демонстрации, не она вышла на улицу, стремясь подорвать власть А'Рэ.

Женщина отшатнулась, недоверчиво смотря на Чарлтона.

— Вы? Вы такой же, как она! Сговорились! Все сговорились! Околдовала, соблазнила! Шлюха! — с криком она обернулась ко мне и снова попыталась достать.

— Вызвать охрану, — велел Чарлтон медсестре, бросаясь ко мне. — Госпоже Трэкот лучше переждать в моем кабинете. До тех пор, пока все не стихнет.

Было видно, что дрейги не очень рады такому повороту, но возражать не стали.

Сеймур схватил меня за локоть и быстро повел к кабинету, который находился недалеко.

Щелкнул замок, и мы остались одни.

— София…

— Чар…

Произнесли одновременно и застыли с неловкими улыбками на губах.

— Как ты? — тихо спросил мужчина, засунув руки в карманы брюк.

— Хорошо. Насколько это возможно в сложившейся ситуации. А ты как?

— Хорошо, — в тон мне ответил Чар.

Я со вздохом отвернулась, неловко потирая шею.

— Прости за доставленные беспокойства.

— Ты каждый раз будешь извиняться? — усмехнулся он.

— Что поделаешь, если я приношу тебе одни неприятности.

— Это неправда.

Что-то в его тоне, заставило вновь посмотреть на мужчину.

— Форр был здесь?

— Да.

— Он… — я запнулась, теряясь от его взгляда.

— Ничего мне не сделал, — ответил Чар, поняв, какие мысли меня сейчас тревожили. — Просто велел держаться подальше. Только знаешь в чем проблема, София?

— В чем?

— Что я не могу это сделать. Даже сейчас не могу, — вдруг тихо ответил мужчина, шагнув ко мне.

Руки осторожно, но требовательно легли на талию, притягивая к нему так близко, что расстояние сократилось до жалких сантиметров.

— Что ты делаешь? — прошептала едва слышно, даже не думая сопротивляться.

— Схожу с ума, — шепнул Чар мне в губы и поцеловал.

Несмотря на возраст и наличие дочери, в интимном плане я была крайне неопытна. Даже когда дело касалось поцелуев.

С Максом все было быстро, жестко и просто никак. Наверное, не стоит так о покойном, но любовником он был так себе. Я очень старалась изображать воодушевление, но сама сосредоточивалась не на чувствах, а на технике. Куда деть руки, закрыть или приоткрыть рот. И язык! Что делать с языком? И не только со своим, но и с чужим, который властно вторгся в рот.

С Даниэлем у нас тоже были поцелуи. Официальные, пустые и такие же сухие, как и наши отношения. Мы послушно целовались перед камерами, изображая влюбленную пару, чтобы потом расстаться до следующего раза.

Так уж вышло, что следующим моим «мужчиной» стал дрейг. Я знаю, что вчерашний поцелуй мне не приснился. Но разве можно было это назвать поцелуем? Да, эмоции были яркими, такими, что забыть невозможно, как ни старайся. Только вызваны эти чувства были песком и кровью Форра.

Но сейчас… в крепких и надежных руках Чара я впервые чувствовала себя счастливой. Не думала, не анализировала, а просто наслаждалась.

Стояла, боясь шевельнуться лишний раз, чтобы спугнуть это чудо. Даже руки не могла поднять, хотя безумно хотелось коснуться его. Дрожала и впитывала, как губка каждую, даже самую маленькую эмоцию, запоминая и храня в запретном уголке сердца.

— София, — простонал Чар, оторвавшись на мгновение.

А я испугалась.

Что сейчас все закончится, так и не успев начаться. Я ведь только начала дышать.

Поэтому сама подалась вперед, встав на цыпочки и обхватив шею руками, зарываясь пальцами в его длинные волосы.

— Нет, — выдохнула протестующе и крепко зажмурилась.

Мужчина прихватил нижнюю губу, слегка прикусив. Даже не укус, а легкое давление, от которого по телу пронеслись те самые, пресловутые мурашки.

И контроль, те его крохи, что оставались во мне, рухнул. Я растворилась в Чарлтоне и в нашем поцелуе, в прикосновении руки, которая заскользила по спине, опустившись на ягодицу и чуть сжала, нежно и в то же время требовательно.