И неважно, что магией в нашей стране балуются все, кто только смог раздобыть себе парочку заклинаний или зелий. Во-первых, как известно, не пойман — не вор. Во-вторых, за магию низшего уровня — доступную в том числе и обычным людям — особо-то и не наказывают. Главное, чтобы кровь была без примеси «проклятого рода» — а оступиться может кто угодно, будь он сам Император… Не говоря уже о том, что высшие слои общества всегда могли добиться разрешения на использование магических артефактов, которое сделают их службу более приятной и полезной для государства.

Из меня же, без всякого сомнения, сделают козла отпущения. Показательный случай для всей нашей славной Провинции — вон, мол, что бывает, если позволить природным магам практиковать их способности. Чистейшей воды безобразие! Сведенный с ума ректор элитной академии — уважаемый человек! Подделанный экзамен и обманом измененный Реестр Родословных!

И всем будет плевать, что не было никакого приворота, что уважаемый ректор просто-напросто втрескался в студенточку из «низших» и отказывается поверить, что мог пасть так низко по собственной воле.

— Эль, ты в порядке?

Мэделин, одногруппница и соседка по этажу, в очередной раз потрогала меня за локоть, привлекая внимание. Я слабо улыбнулась. Кивнула, пытаясь вспомнить, о чем же мы с ней говорили — точнее, говорила она, а я изо всех сил делала, что слушала и временами поддакивала.

О чем вообще болтают в столовой обычные студенты, уплетая порцию рыбного пирога и ни о чем другом не беспокоясь, кроме как о скуке, которая нас всех непременно одолеет на Теории Образования Миров? Я уж и забыла.

— Так вот… — решив, что моего рассеянного внимания ей достаточно, Мэделин наколола на вилку кусок пирога с пюре и продолжила. — Я его спрашиваю — солнышко, тебе семнадцать-то есть? А он мне… — она смешно повысила голос до мальчишеской писклявости, — во-первых, я вам не «солнышко», а его светлость граф Соффли Младший. А во-вторых… не соблаговолите ли показать, что там у вас под юбкой, марэсса Дархэм?

Мэделин весело засмеялась — так, будто эта пошлость была вполне в ее вкусе.

Как и я, одногруппница не носила никаких титулов и благозвучных приставок к фамилии — отец ее был довольной известный заводчик шелкопрядной фермы, семейство вполне уважаемое, но без малейшей примеси «голубых» кровей. И тем ни менее, отношения с нашими благородными сокурсниками, да и с преподавателями тоже, у нее были вполне сносные — быть может оттого, что она никогда не считала себя им ровней. Вела себя так, как и полагалось простолюдинке в благородном обществе — бегала у всех подряд на побегушках, смотрела в рот высокомерным мерзавцам типа лорда Грейвора, а в последнее время и вовсе отличилась — ходили упорные слухи, что Мэделин переспала с кем-то из знати, и теперь от нее не отставали. Новоиспеченные лорды и графья буквально ходили за ней по пятам и требовали своей доли плотских удовольствий — что этой дурочке весьма и весьма нравилось.

У меня все же было больше комплексов по поводу свободной любви, а потому на историю про оборзевшего первокурсника я отреагировала не смехом, а опасливым поглядыванием по сторонам — а ну как подумают, что и я принимала во всем это участие…

Естественно, тут же вспомнила, чем сама занималась не далее, как вчера, и так сильно раскраснелась и разволновалась, что со стороны могло показаться, что подъюбочные приключения Мэделин с графом Соффли меня… вдохновляют.

К счастью, сегодня в столовой было особенно безлюдно — пятница, большинство студентов разъехалось на выходные по домам, и застать меня слушающей столь пикантные подробности могли разве что вороны за окном да сестры-близняшки дю Моррэйн в дальнем углу столовой — но тем явно было на нас обеих глубоко наплевать.

Я тоже должна была уехать после последней пары, однако мэтр Вельфор (репейник ему в штаны!) строго настрого запретил мне покидать территорию Академии, пока не придумаю, как сделать так, чтобы при взгляде на мою задницу у него не возникало всяческих непристойных мыслей.

— Нет, но как тебе этот малолетний нахал? — не отставала Мэделин. — Причем бегает за мной, как собачка… Будто я приворожила его, представляешь?

Вздрогнув от неожиданности, я подняла на нее глаза. Какое интересное совпадение…

— Приворожила? Это… он тебе так сказал?

Мэделин фыркнула, накалывая на вилку новый кусок пирога.

— Что ты… Если парня по-настоящему приворожить, он про это и знать не будет… Особенно если купить зелье у этих… — она оглянулась и понизила голос, — про которых лучше вечером не говорить…

Я даже глаза закрыла от презрения к себе. Нет, не потому что мне стало стыдно, что я и есть «та, о которой лучше вечером не говорить», а потому что решение все время лежало передо мной на ладони и мне потребовалась Мэделин, чтобы увидеть его!

Вы хотели приворота, господин ректор? Вы его получите!

Вот он — спасительный выход! Я приворожу этого гада по-настоящему!

Нет, не к себе — хоть это мысль и промелькнула в моей загребущей ведьминской душе. Я все же не настолько подлая. Но, допустим, к его же собственной любовнице — ведь он же все равно с ней спит! Причем, на время приворожить, не навсегда, чтобы хоть год закончить нормально…

Он почувствует, что его отпустило, а я скажу, что требование его исполнила — сняла приворот!