О, если бы я знала, что ректор так целуется, точно выучила бы этот долбанный экзамен…

Идиотская мысль слегка отрезвила меня, и я заставила себя отлепиться от него — чуть не застонав от утраты.

— Послушай…те… Так же нельзя… Я не для этого пришла… Мне бы… в архив…

— Что?! Какой, к черту, архив… — нетерпеливо поморщившись, он вдруг дернул за подол мой свитер и рванул его наверх, стаскивая через голову и руки… — Ты знала, что будет, если придешь сегодня, Арвин!

Я непроизвольно закрылась руками. Боже, я стою перед ректором в одном только лифчике — в почти прозрачном, светло-голубом лифчике!

— Шикарно играешь… — похвалил он, ткнулся носом в ямочку за моим ухом и глубоко вдохнул. — Нет, мы не дойдем сегодня до портала… Ты слишком хорошо пахнешь… по-другому пахнешь… как… как…

Не договорив, он вдруг рыкнул, подхватил меня на руки, быстро донес до письменного стола и усадил к себе лицом, в процессе задирая мою юбку выше колен.

Я выставила вперед руки, упираясь ему в грудь, борясь не столько с ним, сколько с собой — потому что я уже млела, пылала от каждого его прикосновения, и хотела его не меньше, чем он меня…

И потому не сразу среагировала, когда он скользнул рукой мне за спину и одним движением расстегнул лифчик — так легко и походя, будто делал это каждый день своей жизни.

— Стойте!

Я ахнула, придерживая падающие с плеч лямки.

— Да что с тобой не так… — пробормотал он, оглядывая меня изумленным взглядом — будто, как и я, спорил сам с собой у себя в голове. — Хочу сказать «хватит дурака валять», но мне безумно нравится, когда ты такая… И запах… Черт, как же от тебя пахнет сегодня…

Мгновение, и он стащил тонкий лифчик и выкинул его прочь. Надавливая рукой на плечо, заставил меня откинуться ниже и дальше, так что я почти лежала локтями на столе…

Еще одно невнятное «стойте» не помогло, и я всхлипнула, чувствуя горячие губы на своей обнаженной груди, в сантиметре от соска…

— О… Что вы… О, боже, пожалуйста… не надо… перестаньте…

Черта с два он перестал! Наоборот — набросился, сильно и глубоко втянул твердую горошину в рот, лаская ее языком… И сам заурчал от удовольствия.

Я вскрикнула, выгибаясь и запрокидывая назад голову — будто молнией стрельнуло от груди и вниз, в промежность…

— Совсем сладкая… — лизнув напоследок, он перекинулся на второй сосок, одновременно с этим подхватывая меня за бедра… — Хочу тебя, Арвин… прямо сейчас хочу…

Стоп! — кричали мои мозги. Нельзя, неправильно! Это не я перед ним! Не мое тело!

А ректор?! Ты делаешь это не просто с мужчиной, а с самим мэтром Бельфором! С тем, кто, если бы увидел тебя вместо своей любовницы, оттолкнул бы от себя немедленно, как мерзкую жабу…

Но телу было плевать! Чье бы оно ни было, каким бы оно ни было, оно хотело продолжения этого невероятного блаженства, оно ныло в нетерпении и заставляло извиваться, подставляясь под его губы и издавать позорные, недостойные приличной девицы стоны и звуки…

А почему бы и не продолжить?.. — предложил некто совершенно бесстыжий в моей голове. Совсем ненадолго, буквально еще пару поцелуев, еще немного повтираться в него — тем местом, где все уже болит от возбуждения… Ведь так хочется почувствовать, каково это — настоящий оргазм…

И никто не узнает — шептал этот распущенный некто. У него и в мыслях не будет тебя подозревать…

— Нет! — твердо заявила я этому некто.

Но заявила, как оказалось, мысленно. А на деле только простонала нечто невнятное, пока ректор притягивал меня к себе — уже почти голую! — и лез рукой мне под юбку.

Цепляясь за остатки разума, я попыталась сжать ноги, но увы, ноги мои были по обе стороны от его, и сдвинуть их не было никакой возможности.

Да он и не дал бы мне сдвинуть их — такой страстью, такой неукротимой похотью горели его глаза… Сейчас его и потоп не остановит, слабо подумала я и вся поджалась, изнутри и снаружи, готовясь к самому худшему… или к лучшему…

И тут же почувствовала — там, с внутренней стороны бедра, у самого треугольника трусиков — его ладонь, сильная и горячая ладонь пробирается под тонкую ткань, где уже все взмокло от желания…

— О да… — выдохнул ректор, погружая пальцы под шелковую ткань, аккуратно раздвигая меня… — Так и знал, что ты уже вся насквозь мокрая…

— Стойте! — вновь попыталась я, хватая его за руку — не то останавливая, не то направляя… Бедра мои сами по себе подались вперед, зрачки ушли высоко под веки… Дыхание вырвалось из груди коротким, рваным вздохом, и он словил его, этот вздох, вновь накрыв мой рот поцелуем…