— Евдокия! — закричала Маша, схватив меня за плечо, тем самым удерживая мое сводимое судорогой тело на месте.

— С-сни-и-ми, — удалось мне выдавить. Во рту ощутила что-то соленое. Кровь. Щеку прикусила.

— Не могу, — задохнулась в рыдании сестра. — Кандалы не снимаются.

— Не… не… — попыталась сказать, ворочая вдруг ставшим непослушным языком. — Ко… Коль…

— Что? — перестав рыдать, Мария, сосредоточенно нахмурив брови, вглядывалась в мое лицо.

— Ру-ка, — истратив последние силы, я захрипела от очередной судороги. Богиня, Пресветлая, спаси и сохрани!

Не знаю, услышала ли меня сестра. Было не до этого. Боль внезапно превратилась в обжигающий огонь. Невидимыми язычками пламени он поднимался по левой руке вверх. В глазах все расплылось из-за непрестанно текущих слез. Грудь сдавило словно тисками, не позволяя нормально вдохнуть. Все, на что меня хватало, это короткие вдохи и такие же выдохи. О, всемилостивый Хаос, Темный бог, я еще не готова поселиться в твоих чертогах!

— Демоны Преисподней! — выругался кто-то рядом. — Как же его снять? Евдокия, ты потерпи, я сейчас. Сейчас.

Словно сквозь вату, которую кто-то натолкал мне в уши, доносились слова сестры. Что она говорит? Потерпеть? Как вытерпеть охвативший теперь уже все тело огонь? Как перетерпеть эту чудовищную боль?

Я еще не успела найти ответ ни на один свой вопрос, как все прекратилась. Исчез невидимый огонь, терзавший меня изнутри, и вдруг стало холодно… и мокро. Но так хорошо. Сморгнув слезы, я смогла увидеть сестру, которая двумя пальцами держала в руке кольцо, синий камень в котором пульсировал, словно… словно живое сердце.

— Ты как? — спросила Мария, переведя на меня взгляд.

— Нет! — вдруг завизжал Иван Филиппович и бросился к сестре, перед этим запустив в дедушку чем-то черным. — Нет, нужно закончить ритуал!

К нам добежать маг не сумел. Рухнул на пол, по рукам и ногам опутанный какими-то белыми тонкими веревками. Сморгнув вновь выступившие слезы и снова взглянув на мужчину, увидела, что на нем никаких веревок нет. Привиделись, что ли?

— Ну, вот и все, — довольно заключил дедушка, подойдя ближе. С беспокойством встретился со мной взглядом. — Ты как, Евдокия? Сейчас я тебя освобожу. Подожди еще немного, зайчонок.

Зайчонок… Дед называл меня так еще, когда я была совсем маленькой. До первого класса школы. Потом это обращение только огорчало, так как мальчик, который мне нравился, услышал и начал насмехаться. Я попросила дедушку меня так больше не называть и он, пообещав, сдержал свое слово. Но вот сейчас, услышав, отчего-то даже плакать захотела. Расчувствовалась… Остро захотелось, чтобы мне снова было пять, и, как тогда, забраться к дедушке на колени и найти защиту и решение всех проблем в теплых объятиях.

— Давай, поднимайся. — Пока я предавалась воспоминаниям и старалась не разреветься, дед уже освободил меня, просто превратив цепи и кандалы в пыль. — Только медленно.

Совету благоразумно последовала. К тому же, стоило только сесть на алтаре, как картинка перед глазами закружилась. Пока я дождалась, когда прекратится верчение окружающего мира, в помещении прибавилось людей. Мелькали серые мундиры магической полиции и темно-синие обычной, несколько человек в форме работников скорой помощи. А потом я увидела бледные и испуганные лица двоих из самых родных мне созданий: брата и мужа. Минута, и они рядом.

— Веснушка, — судорожно выдохнул Святозар, вопросительно заглядывая мне в глаза.

— Вишенка, — одновременно с ним произнес Тор. Протянул руки вперед, но меня так и не коснулся.

Видя на дорогих лицах волнение, постаралась растянуть губы в улыбке, чтобы сообщить, что со мной все хорошо. Уже все хорошо. Горло отчего-то свело спазмом, и выдавить хоть слово не получалось.

— Опять Вы!

Повернув голову на возмущенное восклицание, увидела мужчину в темно-синей форме полицейского. Долгую минуту пришлось потратить на то, чтобы вспомнить, где же я его раньше видела. А-а, Крысин Сергей Викторович. Майор. И кто бы знал, как в этот момент мне было радостно видеть даже его, и совсем не обидело возмущенное выражение лица майора.

— Гражданка Витвицкая, — проворчал Крысин, подбив указательным пальцем козырек фуражки на голове, — слишком часто мы с Вами в последнее время встречаемся. Очередное место преступления, и Вы тут как тут. Странно, Вам не кажется? — и впился в меня взглядом. Таким нехорошим и немножко злым взглядом.

— Да как Вы смеете?! — возмущенно прошипел Тор, тем не менее, не повышая голоса. — Ева во всей этой истории — пострадавшая, а Вы… — и возмущенно взглянув на майора, муж снова вернул свое внимание мне. — Милая?