Что за непрошенный гость на ночь глядя? Или как раз-таки прошенный… Точно! Заяц ведь обещал заскочить и принести мне средство от всех проблем. Ну, может, не от всех… но от проблем с пыльцой точно.

Быстро слезла с кровати, забралась на стол, отпихнув вазу с увядающими цветами в сторону, и распахнула створки.

Да, так и есть. Стоит внизу, улыбается, ушками потряхивает. Милота да и только.

— Лови, Ромашка! — весело крикнул оборотень и подбросил в воздух… что-то. Что-то, что я умудрилась словить, не выпав при этом из окна.

Шляпка. Соломенная шляпка, аккуратно сплетенная и даже с белой ленточкой под цвет моего платья. Покрутила новый предмет лесного гардероба в руках, провела пальцами по тщательно переплетенному узору соломинок. Надела.

— Я сам сплел! — подсказал парень, и губы его расплылись в широкой улыбке. Такой детской и очаровательной, что я умилилась еще раз. Всю жизнь готова была на него умиляться, честное слово.

— Спасибо! — рассмеялась я в ответ.

А оборотень сложил ручки за спиной и застенчиво ножкой покрутил. Ох, мой мимиметр уже зашкаливает!

Но только я хотела сказать ему что-то еще, Заяц юркнул в кусты.

Удрал. Лиса почуял, что ли? Но Лис и так в норе, на первом этаже сидит и дуется на меня. Наверное. А, может, и на охоту ушел. Ай, не важно. Главное, что у меня теперь есть, чем пыльцу с утра скрыть. Рано или поздно, конечно, всё равно узнает, а пока стоит поберечь ранимое сердечко. Кто сказал, что оборотень не может быть ранимым? Очень даже может.

— Ромашка? — раздался отстраненный голос за моей спиной.

Резко обернулась, чтобы наткнуться на растерянный взгляд Лиса, чья мордочка выглядывала из щелочки приоткрытой чердачной двери, и весь мой триумф смыло… куда-то.

Что это еще за рояль в кустах? Внизу тебе не сиделось, прохвост? Ах, да как же так? Вся операция ради тебя была, а ты…

— Ты начала обращаться? — интонация всё такая же и название ей — предистеричная. — Да?

Я молчала. Только шляпку соломенную с головы сняла и прижала к груди. Словно щитом прикрылась, чтобы оборотень не поколебал струны моей души. Но, кажется, там уже что-то поколебалось. Одного взгляда на его лицо было достаточно.

— Сегодня утром, — ответила я.

Нет, ну а смысл теперь врать? Любопытный лисий нос везде сунется и разведает, что да как. Надо будет попросить Медведя замок на дверцу поставить. Навесной такой, амбарный, чтобы уж наверняка.

— А я должен был узнать об этом последний? — продолжал наседать Лис, и я опять не знала, что сказать. Но всё-таки сказала.

— Да.

— Понятно.

Дверца захлопнулась.

Уже несколько минут как захлопнулась, а я всё еще сидела на столе перед открытым окном, вдыхая горьковато-сладкий аромат этого мира и понимая, что отношения с мужчинами у меня ни в одном из миров не складываются, вероятно, по причине меня. Всегда думаю, что умнее. Что мыслю на десять шагов вперед, верчу всем и вся, и на всём и везде. Ага, фигушки там.

Нет, в измене всё равно был виноват Антон.

Ну а я пойду выручать свой личный сорт оборотня, пока не поздно.

Подарок Зайца оставила лежать на кровати, а сама поспешила спуститься вниз. Вот что в местных мужчинах меня несказанно радовало, так это то, что с горя в бар не пойдут напиваться. Хотя бы по причине его отсутствия.

— Послушай, — Лис возник прямо передо мной, да так неожиданно, что я аж ойкнула. Только с лестницы успела спуститься, задом к комнате. Подкрался, рыжий. — Я уже давно хотел сводить тебя в кое-какое место.

О, а насчет отсутствия баров я зря подумала. Может, и притаился где-нибудь «В гостях у сказки» или что-нибудь в этом роде.

— В какое место? — с опаской осведомилась я, но на всякий случай уточнила: — Я убежденный трезвенник.

— Тебе понравится. — Печаль, что заволакивала его глаза прежде, исчезла без следа. Напротив — озорной огонек зажегся в изумрудах, и я очень удивилась подобной перемене. — Думаю, теперь самое время. Когда… когда проклятье и тебя затронуло.

Ну, хоть кто-то из нас не теряет силы духа. Не знаю, через какое время на мне можно будет гадать, безжалостно отрывая лепестки, однако надежды, что теплилась в сердце Лиса, вполне могло хватить на нас обоих.

— И ты на меня больше не обижаешься? — спросила я, заглянув в блестящие глаза, и мужчина тут же покачал головой.

— Нет. Ты ведь не захотела меня расстраивать, верно?

Прах снова оказалась права. Этот оборотень не так прост, как кажется. И не так… недалёк, пусть поведение его большую часть времени напоминало поведение ребенка семилетнего возраста. Всё-таки Лис умеет быть разным и правильно выбирать момент, когда следует скорчить серьезную мину, а когда обидчиво поджать губу. Это мне в нем и нравилось.