— Здравствуй, Лу, — прошелестела Лейсандра, подойдя к ним и окинув Мари оценивающим взглядом. — Красивый бал, — сказала она ровным тоном, будто ответила, сколько будет дважды два. — Наверняка организацией занималась Тальина. У тебя ведь совсем нет вкуса. Ни в чем.

«Вот змея!» — подумала Мари, догадавшись, на что та намекнула.

— Лейсандра, — представилась новоприбывшая гостья, чуть улыбнувшись уголком губ и взглядом продолжая принижать цену Мари. — Я безмерно рада с тобой познакомиться. Я…

— …родственница Тальины, — перебила ее Мари, не позволив ей озвучить их с Луисцаром закончившиеся отношения. — Я знаю. Нэим мне рассказал.

— Вот как, — скривилась Лейсандра. Не Луисцар, а Нэим! Эх, что же делает с женщинами их задетая гордость! — А мне о тебе никто ничего не рассказывал, — съязвила она и отпила глоток белого вина.

— Это нормально, — парировала Мари. — Люди любят обсудить кого-то за его спиной. А когда о человеке нельзя сказать плохое, о нем молчат.

Лейсандра заметно растерялась. Похоже, Тальина успела предупредить ее о взрывном характере Мари, и та не ожидала, что оппонентка будет вести себя столь спокойно, но при этом не давая себя в обиду. Лейсандра взглядом отыскала находившуюся на другом краю зала Тальину и будто взбодрилась.

— Что ответил Совет по спорному вопросу о вашей свадьбе? — сменила она тему разговора.

— Лейс, — сделал ей замечание Луисцар. — Свадьба состоится.

— Уверен? — с вызовом осклабилась Лейсандра. — Совет забыл инцидент с Шеймасом?

Мари почувствовала себя не в своей тарелке. Опять разговор коснулся старшего брата Луисцара. Его изгнание в Трейс, безусловно, отразилось на всей семье. Но при чем тут запечатление Луисцара с Мари? Их свадьба? Будущее Вселенной?

— Лейс, если ты пришла испортить прием, советую тебе покинуть дворец, — ответил Луисцар.

Она глотнула еще и перевела взгляд на Мари.

— Понадобится совет, обращайся, — шепнула она. — Я знаю все его эрогенные зоны. Да и многому другому могу научить. Вряд ли в недоразвитом мире тебя вообще чему-то научили.

Мари не оставила ее выпад без ответа.

— Ты ошибаешься. Кое-чему научили. Например, посылать в жопу тех, кто мне неприятен, — фыркнула она и, взяв Луисцара под локоть, потянула его танцевать.

Лейсандра оторопела. Что ж, мысленно руками развела даже Тальина. С одной стороны, Мари упрочнила за собой звание хамки, с другой — дала понять гадюкам, что она им не по зубам, как бы они их ни затачивали. А Луисцар с каждым новым мгновеньем все сильнее восхищался ею. Он был так рад, будто выиграл в лотерею, и выигрыш вытащит его из трущоб.

Кружась в медленном вальсе, они быстро позабыли едкий разговор с Лейсандрой, так и не покинувшей праздник. Наоборот, она присоединилась к Тальине, и они дружно сверлили Мари прожигающими взорами, потягивая вино. Они напоминали ей стервятниц, выжидающих удобный момент, чтобы броситься на жертву. К их сожалению, та самая жертва не слабела, а набиралась сил, благодаря слиянию с Луисцаром. Они подпитывали друг друга, насыщали.

— Спасибо, что позволил мне сегодня пострелять по ее голограмме. Это придало мне уверенности. Я как будто встретилась с давней заклятой подругой.

Луисцар засмеялся и, не прерывая танец, произнес:

— Я поговорю с ней завтра.

— Не нужно, — воспротивилась Мари. — Она наябедничает Тальине, и это негативно отразится на ваших с ней отношениях.

— Но…

Она приложила палец к его губам и не дала договорить.

— Никаких «но». Луис, я женщина. Охотница. Мне даже нравится отвоевывать тебя. Ты становишься… слаще, — нашла она подходящее слово. — Если бы ты встретился с конкурентом, я с удовольствием отошла бы в сторонку и молча повышала бы собственную самооценку. Так что наблюдай и наслаждайся.

Бал продолжался до самого рассвета. Гости хоть и начали расходиться после полуночи, как обычно, сыскались те, кому невероятно хотелось почесать языками и узнать все свежие новости. Последние попрощались с Луисцаром и его семьей, к которой теперь относилась и Мари, с первыми лучами солнца. Лейсандра, чего и следовало ожидать, по настоятельной просьбе Тальины осталась погостить. Мари восприняла эту безрадостную весть спокойно, но Луисцару сказала, что если против нее задумали какую-то авантюру, она выстрелит из бластера не в голограмму, а в саму Лейсандру. Конечно, ее заявление было несерьезным, но оно встревожило Луисцара.

— Помнишь, я говорил, что здесь везде уши? — вымолвил он, проводив ее до двери комнаты. — Не забывай, пожалуйста. Любая твоя угроза, даже сказанная глубоко в сердцах, может быть расценена, как…

— Измена? — нахмурилась Мари. — Так вот за что осудили Шеймаса?

— Нет, — помотал головой Луисцар. — Шеймас виновен, это неоспоримый факт! Но повторюсь, за эти десять лет многое изменилось.

Мари грустно улыбнулась и, подтянувшись на носках, поцеловала его в щеку.

— Спасибо за бал, Луис.