Холостые парни и девушки, взявшись за руки, принялись скакать через огонь и заклинать друг друга в супружеском союзе. Среди них были и Варя с Мокшей. Они разбегались и, отталкиваясь от земли, будто парили над алыми языками огня, переносясь на другую его сторону. Жар обжигал их руки, но они их ни разу не отняли их друг от друга. Глаза пар оставались соединёнными взглядом, которому неведом был ни страх огня, ни другой из стихий, поскольку тот сам был ею. И, наверное, самой сильной из всех, по имени любовь.

Напрыгавшись через огонь, молодые стали обливаться водой и звать свои пассии в друзья и подруги. Ребята гонялись за нравившимися им девчонками и старались стащить с тех одежду, чтобы заполучить их как знак будущего союза. Место у пруда зашумело хмельными играми и смехом.

Тем временем, Алекса первым из мужчин деревни, схватил из груды камень и попытался сбить им какой-нибудь из черепов наверху шеста. За ним следом это стали пробовать другие. Ведь сбить череп – всё равно, что дать в глаз колдуну или колдунье. Далеко не всем такой трюк удавался, но раз за разом прилетавшие в цель камни вскоре оставили на колесе лишь осколки белых костей. Подвыпивший Алекса выхватил горящую ветку из костра и полез с нею наверх шеста. Там он зажёг колесо и счастливый сполз назад на землю, где принялся горлопанить о незавидной доле нечистой силы и бесплодности её попыток взять его лично, Алексу, за потроха.

Под взошедшей над головами празднующих луной многие принялись скидывать одежды и полезли купаться в пруд, отчего, и без того шумная, ночь наполнилась визгом и плеском воды. Дети подпалили в огне факелы и стали носиться с ними вокруг пруда и дразнить купающихся. Двое парней подожгли деревянные колеса и стали гонять их палками по земле и раскиданной кругом соломе. Теряя кусочки пламени, те оставляли за собой дорожки красных искр, будто отражение гроздей звёзд на небе. На чёрном небе самой короткой ночи в году.

***

– Первые пошли, – проговорил Арис, указывая пальцем в сторону леса.

Миша присмотрелся и увидел, как из-за деревьев на открытое пространство поля стали выбираться бледные фигуры похожие на людей. Они шли не спеша, будто переваливаясь с ноги на ногу. Друг за другом, строем, следом за которым вышагивали всё новые и новые гости. Среди этой толпы, наплывающей колеблющейся стеной на широкое поле, замелькали отдельные фигуры, шныряющие из стороны в сторону куда быстрее, чем основная масса пришельцев.

– Держим их! – закричал Гобоян и побежал к центральному посоху.

Следом за ним к своим посохам, торчащим в земле, побежали Арис и Крос. Миша заметался внутри треугольника, не понимая, что делать ему. Товарищи сняли с высоких палок, наброшенные на них венки, и надели себе на шею как обереги. Затем каждый привязался длинным поясом к посоху, как животное на выпасе, достал из кожаных ножен меч и занял боевую стойку.

– Миша, поднеси нам углей! – крикнул Крос. – По несколько головок каждому! И держи наготове, чтобы разжечь следующие. И не дай погаснуть огню! Ни за что на свете не дай, я тебя заклинаю!

Михаил натянул кожаные перчатки Кроса и отнёс к ногам своих товарищей по несколько кусков горящего угля. Затем он вернулся к сильно похудевшему огню и приготовился подпитать его новым топливом.

Первыми к месту их боевого лагеря подоспели летучие мыши. Они оказались гораздо крупнее особей, о которых когда-нибудь читал или слышал Миша. Мыши размером с кошку налетели на лагерь, но тут же разбились о невидимую стену, которую простёр над собой нарисованный Гобояном круг. Они озлобленно зашипели, обнажив желтые клыки и стали виться вокруг стены, создавая ощущение тёмного водоворота, внутри которого оказались заперты люди.

За мышами подоспели волки. Те также были куда больше привычных волков. Задние их лапы превосходили передние, как у зайца, и волки, то и дело, вставали на них, вытягиваясь мордой к небу. Словно хотели остаться на двух ногах и пуститься в рукопашную с людьми в круге. Тут уже старик, Крос и Арис опустили мечи в угли и принялись наотмашь рубить окруживших их тварей. Раздался оглушающий гвалт крика поверженных и яростного рёва выродков, что напирали за ними следом.

Миша обхватил голову руками и в ужасе смотрел на битву, до конца не понимая на каком свете он находится и видит ли всё происходящее собственными глазами. Его голова закружилась от страха, а к горлу подкатил комок, сдавливающий дыхание. Он присел на корточки и стал раскачиваться из стороны в сторону, поддавшись охватившей его панике. Спустя время, сквозь нахлынувший туман отрешённости, к нему стал пробиваться какой-то крик. Миша повёл глазами по сторонам и сквозь пелену на глазах разглядел фигуру Ариса, который кричал на него.

Миша покачал головой, показывая, что не может ничего разобрать. Он даже что-то сказал Арису в ответ о том, как он сожалеет. Но тот тоже, видимо ни черта не слышал. Тогда Михаил махнул товарищу рукой, и неожиданно к нему вернулся слух и стали явственно слышны прежние звуки битвы, развернувшейся на границе магического круга. Оказалось, что до сего момента мужчина сжимал ладонями собственные уши, неосознанно отгородившись от реальности.

– Огня! Дай же, гром тебя раздери, огня! – в который раз истошно орал ему Арис.