В современную эпоху появление глобальных проблем подвело людей к постепенному осознанию того, что отчужденное состояние в обществе проявляется не только в отчуждении между человеком и природой, человеком и социальными отношениями, но и в отчуждении во взаимоотношениях человека и природы. И все эти типы отчуждений коренным образом связаны с концепцией рассудочного человека, возникшей в Новое время западного мира. В подходе к вопросу о «рассудочном человеке» и проблеме взаимоотношений человека и природы у марксизма и постмодернизма наблюдается много общего.

Начиная с декартова определения «мыслю, следовательно, существую», западная наука установила приоритет разума во всем. А появившаяся марксистская философия уже не признавала за человеком врожденное наличие всеобщей разумности и считала, что «внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами», не существует. Согласно воззрениям Маркса, практика – фундаментальное свойство способа существования и жизнедеятельности человека. В процессе общественной практики происходит постепенное становление специфических черт человека, а человеческая природа в действительности представляет собой сумму всех общественных отношений. Люди таковы, какими они проявляют себя в жизни. Поэтому отношения человека с миром происходят прежде всего в форме практической деятельности, а не познания. Задолго до Хайдеггера Маркс высказал следующую мысль: основополагающее свойство человека заключается в том, что он «существует внутри мира», а не смотрит на внешний мир сквозь окно одинокой самости. До того, как человек начинает познавать мир, он уже находится в этом мире.

В соответствии с вышеописанным, марксистская философия проявляла повышенный интерес к взаимоотношениям человека и природы. Марксизм считал, что человек своей практической деятельностью превращает изначальную природу в очеловеченную, а «вещь саму по себе» – в «вещь для меня». Но в процессе этой трансформации вновь возникает вопрос о мести природы человеку: «Если человек наукой и творческим гением подчинил себе силы природы, то они ему мстят, подчиняя его самого, поскольку он пользуется ими, настоящему деспотизму, независимо от какой-либо социальной организации». В истории западной мысли марксистская философия первой выдвинула концепцию о «примирении человечества с природой» и вопрос о «рациональном регулировании обмена веществ между человеком и природой». Впервые Маркс подчеркнул, что «всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории», и считал, что необходимо перестраивать природу и по-настоящему превращать ее в «антропологическую природу». Уже сама постановка такой задачи показала глубочайшую проницательность и передовой характер мысли Маркса, а марксистская философия к тому же еще и указала единственно возможный путь выполнения этой задачи. И в этом, без сомнения, проявилось современное значение марксизма.

Постмодернистское умозаключение о так называемом конце человека также требовало переосмысления вопроса об инициативности и проблемы отношений между человеком и природой. Острие этого умозаключения было направлено против концепции рассудочного человека, существовавшей начиная с Декарта. С точки зрения постмодернизма, начиная с эпохи Просвещения, интеллектуальные и духовные силы мыслящего субъекта выделились из материального мира и вступили с ним в противоречие. Это привело к антропоцентризму и не только послужило истоком кризиса культуры современного западного мира, но и стало причиной экологических проблем на всей планете. Поэтому постмодернизм решил определить для человека новое место. Как говорил Фуко, постмодернистские мыслители «взяли на себя миссию по установлению связи между человеком, его наукой, открытиями и миром – конкретным миром» [75] . Постмодернизм деконструировал предсуществование, центральность и сверхопытное начало человека и объявил: человек – «творческое существо», и его представление о самом себе – «созданный, а не обнаруженный образ». По мнению Гриффина [76] , «индивид самодостаточен и обладает всеми присущими ему свойствами не от рождения, он всего лишь применяет эти свойства для внешнего взаимодействия с другими предметами, не влияющими на его сущность. Но отношения индивида с самим собой, обширной окружающей средой, семьей и культурой, напротив, формируют его самоопределение». Иначе говоря, человек по сути своей есть продукт, созданный в ходе собственной деятельности, и поэтому связь индивида с другими людьми и предметами не внешняя, а внутренняя, сущностная, созидательная.

Соответственно, постмодернизм также уделял повышенное внимание проблеме взаимоотношений человека и природы. По определению Джеймисона, в постмодерном обществе, или постмодерне, лежавших в сфере интересов постмодернизма, «“природа” уже исчезла безвозвратно. Новый мир стал еще более очеловеченным, чем прежний, но “культура” в нем превратилась в настоящую “вторую природу”». Поэтому постмодернистская философия проповедует не только отвержение, разрушение, но в действительности озабочена проблематикой восстановления связей между человеком и природой и устранение их противостояния, заданного модерном. Исходя из этого, постмодернизм относится с большим уважением к экологическому и «зеленому» движениям и стремится «подвести философско-идеологическую базу под стойкие концепции зеленых». А значит, нетрудно понять выражение Гриффина о «постмодернистской идеологии как об абсолютной экологии».

Так называемый постмодернистский «конец человека» фактически – не что иное, как критика отчуждения и отчужденного человека, возникших в условиях капиталистического строя, которая требует детально пересмотреть самость человека, заново выстроить гармоничные отношения человека с природой. Отталкиваясь от данной задачи, постмодернисты соглашаются с утверждением Хайдеггера о «человеке как хранителе природы», которое вполне совпадает с идеями Маркса о гармонии между человеком и природой.

Теперь – о взаимоотношениях Востока и Запада.

На протяжении всего XX века возникал центральный вопрос, с которым сталкивались неразвитые страны и регионы: модернизация – неизбежное направление исторического развития, но то же ли она самое, что и вестернизация? Говоря другими словами: разумно ли рассуждать о западоцентризме как об универсальном историческом дискурсе, устанавливаемом в качестве ориентира? В размышлениях над данным вопросом марксизм и постмодернизм пришли к единому мнению.

Родина марксистской философии – Европа, но Маркс ни в коем случае не «европоцентрист». В начале формирования материалистического взгляда на историю он изначально отталкивался от истории западного общества. Однако с течением времени и по мере углубления исследований Маркс сфокусировал взгляд на восточном обществе и создал свою особую теорию этого общества. Именно в процессе анализа западного общества, изучения всемирной истории, а также рассмотрения структуры и исторической судьбы восточного общества Маркс деконструировал западоцентризм. В ходе исследования общества Востока Маркс отказался переносить на это общество западную общественную эволюционную модель, так как считал, что феодальный строй в его западном смысле в восточных обществах далеко не так распространен. Например, «Ковалевский забывает, между прочим, о крепостном праве, которого в Индии нет и которое представляет собой важный момент». Данное обстоятельство деконструировало универсальность западноевропейского феодализма.

С другой стороны, Маркс четко ограничил историческую неизбежность первоначального накопления в капитализме только западноевропейскими странами и отказался «превратить [свой] исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути» – и тем самым деконструировал универсальность происхождения западного капиталистического строя.

Исследуя путь развития русского общества, Маркс выдвинул гипотезу о проходе сквозь «кавдинское ущелье» капиталистического строя. Фактически эта гипотеза деконструировала идею об универсальном характере данной экономической системы и в полной мере воплотила марксистскую деконструкцию западоцентризма. Благодаря Копернику люди узнали, что Земля не центр Вселенной, а Маркс научил тому, что Запад не центр мира.