Весной 207 года Цао Цао во главе многочисленной армии отправился в карательный поход против ухуаней. В пятый лунный месяц он выступил из Ечэна и через месяц добрался до Ичэна. Но его армии мешали сильнейшие дожди. Дороги размыло, и двигаться дальше было невозможно.

Как раз тогда им встретился Тянь Чоу [59] с пятью тысячями воинов. Он посоветовал Цао Цао: «Большую дорогу, по которой вы сейчас идете, размыло дождем, лошади и повозки по ней не пройдут. Лучше пойти в обход по малой дороге со стороны уезда Лулун: так вы попадете в самое сердце царства ухуаней – город Байланшань. Там вы их и атакуете».

Этот хитрый план понравился Цао Цао. Его войско налегке продолжило путь по малой дороге. Цао Цао также приказал воинам установить по обочинам деревянные столбы и написать на них: «Летом дорога непроходимая, а осенью и зимой можно возобновить поход».

Несколько дней спустя ухуаньский лазутчик доложил своему шаньюю [60] , что армия Цао бросила всех своих лошадей и повозки. Услышав об этом, правитель расхохотался и сказал: «Я предполагал, что этот негодяй Цао Цао боится смерти в бою, а он еще и сбежал!» Тотчас же шаньюй приказал снять караулы с городских стен – целыми днями он пировал и веселился вместе с братьями Юань.

Но спокойствие длилось недолго. Неожиданно для всех ухуаньский лазутчик доложил шаньюю: «Цао Цао всего в двухстах ли от Лючэна!» Шаньюй и братья Юань не могли поверить, что такое возможно. В спешке была собрана армия, но после первого же столкновения братья Юань поняли, что их дела плохи. Они сбежали и решили просить убежища у правителя Ляодуна Гунсунь Кана.

Советники и генералы предложили Цао Цао отправиться в погоню и наконец расправиться с братьями Юань. Но он покачал головой и сказал: «Не нужно. Через несколько дней мне непременно принесут их головы. Я буду “с противоположного берега наблюдать за пожаром"».

Цао Цао, знаменитый полководец времен Восточной Хань, государственный деятель

Когда правитель Ляодуна Гун-сунь Кан узнал о прибытии братьев Юань, он испугался, подумав, что может погбинуть от рук Юань. За советом он обратился к своим министрам. Один из советников сказал: «Я думаю, нужно отправить лазутчика и все разузнать о планах Цао Цао. Если он пойдет атакой на Ляодун, мы объединимся с братьями Юань и примем бой, но если армия Цао не придет, мы убьем братьев и отдадим ему их головы в знак нашей преданности».

Гунсунь Кан ответил: «Хорошая идея! Так и поступим!» Под предлогом болезни он отказал в аудиенции братьям Юань, а тем временем отправил шпионов узнать о планах Цао Цао.

Поняв, что армия Цао Цао отступила на дальние рубежи до Ичэна, Гунсунь Кан тотчас же принял братьев. Палачи были наготове. Братья обрадовались приему правителя, ведь они собирались убить Гунсунь Кана, преследуя свои личные интересы.

Гунсунь Кан приветствовал братьев Юань, но в момент, когда они приблизились к трону, вдруг резко изменился в лице и громко закричал: «Где палачи? Позвать их немедленно!» Затаившиеся в нишах тронного зала палачи выбежали, и уже через мгновение все было кончено; братьям отрубили головы. С жутким «трофеем» Гунсунь Кан отправился к Цао Цао, который жаловал убийце братьев Юань звание командующего города Сянпин.

Так Цао Цао, применив стратагему «С противоположного берега наблюдать за пожаром», использовал вражду между

Гунсунь Каном и братьями Юань и получил головы мятежных братьев. Мудро и умело Цао Цао удалось овладеть обширными землями в районе Хэбэй и укрепить свою мощь.

Во время Ляошэньской операции в мае 1948 года Чанчунь осадила Северо-Восточная полевая армия НОАК. Вокруг Чанчуня у противника было более 150 железобетонных укреплений и скрытых блокгаузов [61] , город напоминал военную крепость. Кроме того, Чанчунь стойко обороняли более ста тысяч солдат Гоминьдана, поэтому НОАК не могла в одночасье взять город.

Посовещавшись, командиры-коммунисты решили применить тактику «С противоположного берега наблюдать за пожаром»: спровоцировать в окруженном Чанчуне острую нехватку продовольствия и патронов, после чего, воспользовавшись беспорядками, начать штурм.

НОАК окружила Чанчунь по периметру на расстоянии пятидесяти ли от границ города. В осаде участвовало сто тысяч солдат освободительной армии, которые наглухо перекрыли все возможные пути снабжения и прохода войск.

Одновременно началась экономическая блокада города. Именно она должна была стать ключевым фактором успешного взятия Чанчуня. Всем стало ясно, что для выживания и сохранения боеспособности ста тысячам солдат гоминьдановской армии, которую возглавлял комендант Чанчуня Чжэн Дунго, нужно получать хотя бы минимальный паек. Если в начале осады солдаты гарнизона Чанчуня еще могли получать зерно и хворост в окрестных деревнях, то когда НОАК сжала кольцо осады вокруг города, гоминьдановцы потеряли и этот скудный источник провизии и топлива. По приказу Чан Кайши провиант и необходимое снаряжение начали доставлять по воздуху. Однако после того как транспортные самолеты подверглись артиллерийскому и ракетному обстрелу Освободительной армии, летчики начали сбрасывать грузы на подступах к Чанчуню, и они попадали на базы НОАК или запретную зону, а то и вовсе оставляли осажденных без припасов. Рис с юга Китая, сычуаньская горчица, свиные и говяжьи консервы становились трофеями бойцов НОАК. В результате с июня по сентябрь 1948 года цена на хлеб в осажденном Чанчуне выросла в семьсот раз.

Помимо военной и экономической блокады была развернута массовая пропаганда. Ее результатом стало смятение среди солдат Гоминьдана, их последующее бегство и переход на сторону НОАК жителей Чанчуня.

Спустя почти пять месяцев осады, 21 октября Чжэн Дунго заявил о капитуляции. Так НОАК, применив стратагему «С противоположного берега наблюдать за пожаром», провела успешную операцию по мирному освобождению Чанчуня.