Мне от последнего предположения дурно стало.

Я пыталась вставить хоть слово. Но мадам Гоше просто не позволяла мне и рта раскрыть.

— Чудесно, просто замечательно! Завтра же похвастаюсь мадам Рони и Дион, — перекрикивала она музыку.

Мне захотелось исчезнуть.

«Вот Кир! Вот сволочь». Оборотень стоял, слушая свою родительницу и ни словом ее не перебивая. И только лицо отца семейства стало совсем серым.

Я оглянулась, решая, в какую сторону мне сбежать. И, к своему ужасу, наткнулась на взгляд правителя. Хотя Киран находился у самого входа, я была просто уверена: он слышал все, о чем говорила леди Гоше. Меня в жар кинуло от страха за себя, за глупость Кира, за пустые надежды его по всему доброй матушки. Судя по взгляду Кирана, он совершенно неправильно понимал наши с Киром отношения.

— Я… — шепнула беззвучно, головой покачала, пытаясь дать понять правителю, что не поддерживаю престарелую мадам Гоше. Киран усмехнулся злорадно и исчез. Растворился в толпе входящих в залу студентов. В это время старший лорд Гоше не выдержал и, подступив к жене, подхватил ее за локоть. Потянул подальше от нас с Киром.

— Нам нужно еще встретиться с ректором, милая.

У меня от глубокого и пронзительно холодного голоса старшего Гоше мороз по коже прошел.

Я тут же оглянулась, и пока младший лорд Гоше махал родичам рукой, быстро скользнула между студентами.

Обида и страх начисто испортили мне настроение. Вышла через заднюю дверь на улицу. Солнце давно село, поздний вечер играл на аллее магическими разноцветными полуогнями, создавая мрачную романтику. Я прошла между дубами вдоль скамеек, вышла к аккуратной беседке под ивой. Присела, перевела дух. Вот тебе и первый бал. Откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза.

— Это кто тут у нас? — наглый и очень знакомый голос. Мне даже открывать глаза не нужно было. И все же я лениво открыла их и взглянула в лицо говорившему.

Дик, дружок Мари. С ним рядом еще один оборотень.

— А подружку свою вы где потеряли? — протянула медленно.

— Зачем нам Мари, эта вампирша слишком много на себя берет. После того что ты с Мари сделала, на нее мало кто из нас обращает внимание. — Он так выделил «нас», что стало понятно: говорит он об оборотнях. — На мой взгляд, — продолжал Дик, — ты намного аппетитнее. Новая игрушка всегда лучше старой да к тому же изрядно подпорченной.

Я подавила смешок.

— Смотри, как бы эта игрушка не сломала тебе кое-что так, что потом играть будет нечем.

Дружок Дика нервно оглянулся.

— Слышь, Дик, может, ну ее, ведьму? Кир потом нам головы поотрывает. Да и ходят слухи, что человечка вовсе не с ним, а с самим правителем шашни крутит.

— Во! Умный щенок, — улыбнулась я. — Послушай своего дружка, Дик, и проваливай отсюда.

Оборотень глаза сощурил, посмотрел по сторонам. Повел носом и напрягся.

— Здесь слишком много шаваров. Но мы еще встретимся, ведьма, — облизнул губы. — И встреча эта будет совсем скорой и очень страстной…

Я ничего не ответила и сама вся в слух превратилась. Позади, в кустах, слышался тихий шелест листвы и шуршание ползущего тела. Правитель! Как же я его хорошо чувствую! Дик ретировался быстро, даже не попрощавшись.

Я осталась в ожидании.

— Странные рассказы бродят по залу, — донеслось позади. — Мадам Гоше устраивает прием. Хвалится, что в вашу честь.

— Это всего лишь разговоры, — тихо ответила разом онемевшими губами. — Мало ли чего она хочет.

— А ведь он хорош собой — сын лорда Гоше. — Правитель стоял за моей спиной. Его дыхание обдавало мне кожу и волосы. Говорил Киран чуть слышно, и мне казалось, что нотки его голоса заметно изменились. Что-то очень знакомое было в них, не правительственное, а вроде и его. Я хотела обернуться, увидеть выражение драконьей морды и не смогла. Внезапный паралич не позволял двинуть ни одной мышцей тела.

Теплая рука коснулась моей шеи…

Боги самарийские! Именно рука.

Губы, вполне человеческие, скользнули вслед за ней, касаясь кожи. Выше, язык прошел по мочке уха, вызвав во мне трепет. И нет, не было у меня чувства омерзения. Пальцы с нежностью коснулись волос, оттягивая их и чуть запрокидывая мою голову. Но в это же время не позволяя увидеть его лицо. Он целовал мою шею, гладил спину и шею. Пальцы проводили от спины по плечам и вниз к выемке груди. Скользнули под ткань, едва не вызвав во мне трепещущий выдох. Коснулись сосков, проводя по самой вишенке. Слишком нежно, слишком трепетно для того, кто хотел меня изнасиловать, того, кто плевать хотел на мои чувства. И все-таки это был он.

— Вы ведь знаете, что станет с Гоше, рискни вы хоть немного, хоть чуть-чуть дать волю своим чувствам?

— Нет никаких чувств, — ответила, сдерживая озноб, вызванный его прикосновениями, все еще порываясь оглянуться и увидеть человеческий облик правителя.

— Я надеюсь, что это правда.

— Никаких чувств. Ни к Киру Гоше, — я от напряжения начала дрожать, — ни к вам. Но я сдержу слово, и у меня никого не будет, — прошептала плохо слушающимися губами. Пальцы правителя вернулись к моей шее, с трепетом провели по обнаженной коже и спустились по позвоночнику. Мягкие и нежные, совсем не такие, как прежние его прикосновения. Ах, эта нечистая магия, как же я хотела увидеть его лицо! Понять, с кем мне на самом деле придется делить кров и кому подчиниться, кому принадлежать.