— Все понятно, — кивнул бородач. — То есть это не ты-квинская «мокруха», но светить ее смысла тоже нет. В каком примерно районе это было?

— Пушкинская, — сказал Шумов.

Бородач еще поразмышлял с минуту, а потом сказал:

— Думаю, так. Там Молодежный парк неподалеку. А в глубине парка — озерцо. Там еще летом на лодках катаются. Ну а осенью и зимой там нет никого.

— В озере? — уточнил Шумов.

— Ага. В прошлом году там всплыл один сутенер, Мыло его звали. Так я точно знаю, что тыквинских ребят дело. А поскольку они ленивые, то место менять не будут. Будут сваливать в озеро всех своих покойников. Разве что только груз потяжелее к ногам привяжут...

— Вот что значит специалист! — Шумов уважительно пожал бородачу руку. — Таких спецов даже у ментов нету!

— Ну, откуда ты знаешь, чего у них есть, а чего нет? — засмущался польщенный бородач. — Там тоже не дурачки сидят.

— А я у них сначала спросил. Они не знали. А ты знаешь. Один — ноль в твою пользу.

Бородач попрощался и уехал на своем «Чероки», а Шумов обеспокоенно взглянул на часы и заметил:

— Опаздываем. Ольга Петровна будет вне себя. И, между прочим, у тебя нет знакомого водолаза?

— Зачем?

— Не хочешь же ты лично лезть в это чертово озеро! Вода сейчас, — Шумова передернуло, — просто ледяная...

Это хорошо, что я перед посещением риелторской конторы постригся. Потому что впору было рвать волосы на голове и биться лбом об стену. Раз уж я постригся, то можно было сэкономить время и сразу начинать ломать стену — все из-за того, что я проспал встречу с Орловой. Я чувствовал себя полным идиотом — комкал в руке заветную салфетку, готовился потрясти Шумова своей потрясающей версией... Сначала мне мешал бородатый спец по «мокрухе», а потом вдруг появился присланный Орловой по наши души джип, и там уж было бы слишком глупо даже для меня заикнуться о салфеточном раскладе. Мы куда-то ехали, ехали, ехали...

А потом я вдруг проснулся, протер глаза и понял, что машина стоит на месте. И Шумова в джипе нет. А есть я и есть водитель. Понятия не имею, сколько я там проспал, но, когда я дернулся к дверце джипа, водитель остудил мой пыл:

— Спокуха, вон он уже возвращается...

В моем мозгу медленно восстановился весь предыдущий план действий — про салфетку, про Барыню, про предупреждение Шумова... Я посмотрел на свои руки — салфетки там не было. Я стал шарить по полу, нашел грязный комок, разгладил его и обнаружил, что прочитать мои собственные каракули будет теперь очень трудно. Я помнил вывод своих рассуждений: Орлова — это Барыня. Но самих умозаключений я припомнить не мог, и оставалось только биться лбом об стену. Или в потолок джипа.

Но тут появился Шумов. Он сел рядом на сиденье, не обратив внимания на мой обескураженный вид и на скомканную салфетку в моих пальцах.

— Привет тебе от Ольги Петровны, — сказал он мне и бросил водителю: — Все, поехали...

— И что — Ольга Петровна? — деревянным голосом произнес я.

— Не в духе, — коротко сказал Шумов. — Я уж не стал тебя будить, потому что трудно предугадать ее реакцию на человека, по милости которого у Ольги Петровны взорвали машину. И чуть было не взорвали ее саму.

Я посмотрел на салфетку, и какое-то смутное воспоминание на миг прорезалось сквозь туман в моей голове: смысл был такой, что это не по моей милости взорвали «Линкольн», а что это Орлова сама виновата. И еще Мухин виноват. Но каких-то подробностей я не вспомнил, поэтому просто скрипнул зубами и откинулся на спинку сиденья.

Шумов расценил мой скрип как осознание вины за причиненные госпоже Орловой неприятности и постарался меня утешить:

— Ну ты же не нарочно... Ты же не знал, что у тебя на хвосте сидят люди Хруста.

— Не знал, — согласился я и посмотрел в стриженый затылок водителя: говорить о моей версии по-прежнему было чревато. Я убрал салфетку в карман куртки и как ни в чем не бывало поинтересовался у Шумова: — Ну, и о чем вы там договорились?

— Сначала я рассказал ей о том, что нам удалось выяснить... И это не заняло много времени, потому что выяснить нам удалось мало. Главное, что она хочет сквитаться с теми людьми, что взорвали «Линкольн». И хочет избавиться от подобных проблем в будущем.

— В милицию она, понятное дело, не обращалась...

— А зачем? У нее своя милиция, — усмехнулся Шумов. Водитель, показывая, что тоже в курсе дела, одобрительно хрюкнул. Шумов выразительно кивнул в сторону стриженого затылка и прошептал: — Потом договорим...

В начале второго ночи джип высадил нас в каком-то незнакомом мне районе.

— Я тут раньше жил, — пояснил Шумов. — Вон в том доме. Ночевать-то надо где-то, а мухинский «Форд» в качестве кровати мне не очень нравится...

Джип развернулся и уехал, а Шумов сразу же заговорил о другом: