Поставив чашки на стол, она выхватила у него из рук пульт, и вернула на экран желанный канал. Устроившись рядом с Ником, она с упоением стала слушать звуки, доносящиеся из колонок.

— Мне очень нравятся твои песни. Наверно, если бы не они, тебя бы сейчас здесь не было, — тихо сказала она, положив голову к нему на плечо и не отрывая глаз от телевизора.

Ник ничего не ответил, и лишь сидел неподвижно, как кукла, устремив свой взгляд вперёд, а когда Элис положила свою руку к нему на колено, он сильно вздрогнул. На экране — его сольный концерт. Девушка с неподдельной радостью наблюдала за маленькой копией Ника, находящейся под телевизионным стеклом, и подпевала, ведь каждая из этих песен имела для неё особый смысл.

Но спустя пару мгновений её радость сменилась ужасом. Её глаза стали стеклянными, в них был виден страх и смятение. Один взмах ресниц — и на щеках появились две влажные линии.

В углу экрана она разглядела маленькую надпись:

"Прямая трансляция".

Не в силах больше наблюдать за этим, Ник вырвал из её рук пульт и выключил телевизор. Элис продолжала смотреть в уже чёрный экран, видя в нём теперь только своё заплаканное отражение. Мысли путались в её голове, толкали друг друга, как люди в автобусе в час пик. Сердцем она отказывалась верить в то, что увидела, но разум твердил обратное. Тишина повисла в воздухе, и казалось, начала давить на лёгкие, что ей становилось трудно дышать. Спустя несколько минут этого мучительного молчания, она встала с дивана и побежала в спальню, закрыв красные от слёз глаза руками.

— Лис, постой, — услышала она за спиной, но не остановилась, и захлопнула за собой дверь.

Попытки успокоиться и начать мыслить разумно не увенчались успехом, поэтому она просто сидела на полу перед кроватью, растирая по лицу солёную воду. Она слышала, как Феникс тихо скребётся в дверь, прося хозяйку его впустить, но ни сил, ни желания вставать у неё не было.

— Ты ведь тоже ненастоящий, — шептала она, смотря в сторону двери. — И как я смогла поверить во всё это? Я ведь с самого начала знала, что это не может быть правдой. Но я смогла убедить себя…

— Можно? — Ник постучал в дверь, оборвав её монолог и не дождавшись ответа, вошёл в комнату.

Феникс сразу же подбежал к ней, встал на задние лапы, а передними упёрся в её грудь. Своей мордочкой он тянулся к её лицу, но Элис лишь оттолкнула его. Ник взял её под руки и усадил на кровать, куда следом запрыгнул кот, невзирая на хладность хозяйки.

— Мы можем поговорить? — спросил он.

— Я очень устала. На протяжении последних месяцев, я только что и делаю, как разговариваю со своим больным воображением, — язвительно ответила она.

— Послушай, ты не знаешь, о чём говоришь…

— А ты знаешь? Что, опять начнёшь рассказывать мне сказку о том, что ты настоящий? — Элис оборвала его слова, устремив в него прожигающий взгляд.

— Да, настоящий, и ты знаешь это. — Он коснулся её руки, но Элис тут же отстранилась.

— Тогда как ты можешь это объяснить? Ты — не здесь! Ты сейчас стоишь посреди многотысячного зрительного зала и держишь в руках микрофон! Так в чём правда? — Она дала ему время на ответ, но увидев, что он отвёл взгляд, продолжила: — Я так и знала.

— Я говорил тебе, что не знаю, как оказываюсь здесь. Но я здесь, и ты можешь это проверить любыми способами. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты в это верить? Я смог поверить, я знаю, что нахожусь рядом с тобой, даже не смотря на то, что не помню дороги, которой пришёл.

— Как я могу поверить, если всё вокруг говорит об обратном? Сейчас я верю лишь в то, что сошла с ума, а всю эту сказку я просто выдумала! — она кричала всё это ему в лицо, а по щекам продолжали течь слёзы.

— Хватит. Я чувствую, что эти выяснения отношений ни к чему хорошему не приведут, — Ник говорил тихим голосом, в котором чувствовалось раздражение.

— Уходи, прошу тебя, — прошептала она, глядя прямо в его глаза.

Главное правило реальности — не запутаться в своих иллюзиях

Цитата из фильма «Начало».

I

Феникс сидел спиной к хозяйке и размахивал хвостом, всем видом показывая обиду. Не удивительно, ведь после того, как Элис отталкивала его, принимая за плод воспалённого воображения, и не желала даже дотронуться до него, обиделся бы каждый. Уже несколько дней он отказывался от еды и в одиночку ночевал в гостиной, будто устраивая протест.

— Ну прости меня! Я наговорила лишнего, — Элис коснулась его шерсти, но он тут же встал, и прошмыгнул под стол.

Отчаявшись наладить контакт с питомцем, Элис побрела в студию. Оказавшись перед мольбертом, она долго размышляла, с чего же начать. В голову снова пришла идея нарисовать портрет, но начав работу, она увидела, что все её попытки создать что-то стоящее больше походили на детские каракули.

Элис смяла испорченный лист, и, взяв себя в руки, попыталась начать всё с начала, но на этот раз её подвёл карандаш. Канцелярским ножом она принялась его затачивать, но грифель предательски ломался каждый раз, когда она срезала деревянную оболочку, словно кто-то нарочно разбил все стержни. После долгих попыток привести карандаш в рабочее состояние в её руках остался лишь его маленький кусочек, похожий на огрызок.