— Чёрт! — На пальце девушки проступила алая капля крови, и Элис, наконец, решила отложить нож и закончить это бесполезное, но травмоопасное занятие.

Покопавшись в аптечке, она отыскала пластырь, и налепила его на палец. Но неудачи на этом не закончились: решив заварить чай, Элис случайно смахнула локтем со стола любимую чашку, которая ударившись о кафельный пол, разлетелась на миллионы осколков.

— С меня хватит, — прошептала девушка и уселась на диван, дабы не создавать больше неприятных ситуаций.

Элис закрыла глаза, и воспоминания о Нике окутали её разум, словно паутина. Со дня их последней встречи, той, после которой она ещё несколько часов не могла остановить солёные потоки из глаз, прошло несколько дней. Он ушёл, как она и просила, и видимо решил больше не появляться в её жизни. Но только сейчас она поняла, как глупо и необдуманно поступила. Возможно, если бы она смогла сдержать свои эмоции, не пылить на пустом месте, а внимательно выслушать его — он смог бы всё ей объяснить. Осознание того, что всему есть своё объяснение, пришло к ней слишком поздно, в тот момент, когда уже ничего нельзя изменить. Слово не воробей, а привычки сначала думать, а потом говорить не оказалось в её арсенале.

Сейчас она как никогда ждала встречи с ним. Ей так хотелось снова увидеть его утром на своем диване, попросить прощения за резкие высказывания, ещё раз заглянуть в его тёмные глаза и сказать о том, что она верит ему. Но страх того, что новая встреча может не случиться, не отпускал и затягивал её в ту бездну, из которой она совсем недавно выбралась.

Перед сном она вспоминала каждое мгновение, проведенное с Ником, прокручивала в голове каждое слово, которое в тот день сорвалось с её губ, и как никогда жалела о сказанном. Закрывая глаза, она долго представляла его образ, а затем мечтала, чтобы он пришёл к ней хотя бы во сне.

Уже третью ночь подряд Элис просыпалась в холодном поту, буквально подскакивая на кровати. На повторе один и тот же сон: она с группой альпинистов-новичков совершает своё первое восхождение на Эверест. Этот сон точная копия того, что она уже видела раньше, только вот Ника в нём нет. Её нога так же соскальзывает с выступа, но на этот раз некому спасти девушку, и она летит вниз, наблюдая за тем, как остальные продолжают восхождение.

После пробуждения на её глазах сразу появляются слёзы. Она словно чувствует ту боль от падения в реальности, только вместо тела о скалы разбивается её сердце. Ей дан этот день для того, чтобы собрать его по осколкам, а затем снова разбить, погрузившись в сон.

— Я прошу тебя, вернись, — молила она, не в силах больше терпеть это мучение.

Календарь гласил, что на дворе уже была весна, но выглядывая из окна, в это верилось с трудом. С его холодными метелями, этот март можно было смело записывать четвёртым месяцем зимы. Элис продолжала смотреть в окно, за которым сыпал мелкий снег, напоминающий песок, и пыталась разглядеть хоть одну живую душу на улице. Но всё тщетно — в такую погоду можно было увидеть лишь редких пешеходов, которые за несколько секунд пропадали из поля зрения, торопясь домой. В такие холода все скорее старались оказаться в тепле и согреть руки горячей кружкой.

Вечером она снова села на подоконник, и привычно устремила свой взгляд в то окно, где раньше наблюдала одинокий силуэт. Прошло уже больше часа, но свет в нём так и не зажёгся. Пробежав глазами по остальным окнам, она уже собиралась закончить своё занятие, но вдруг краем глаза увидела, что то окно, наконец, залилось ярким светом. Элис стала всматриваться в него, ожидая увидеть своего молчаливого друга, но неожиданно увидела в окне парный силуэт.

— И лишь я осталась совсем одна, — шептала она, почти вплотную прижавшись к стеклу, и от её дыхания на нём осталось запотевшее пятно.

Кончиком пальца она провела по влажному месту на окне и изобразила маленькое сердечко, а затем взглянула сквозь него. Увидев парочку прямо по центру своего импровизированного сердца, она улыбнулась и спрыгнула с подоконника.

Телефон Элис завибрировал и на загоревшемся экране отобразился входящий вызов от родного ей человека. Она взяла трубку в руки и как можно нежнее поздоровалась с мамой.

— Что-то случилось? — расслышав в голосе матери грустные нотки, спросила Элис.

— Небольшие трудности на работе, но это всё пустяки…

— Ма, прошу тебя, говори, — Элис старалась говорить тёплым тоном, чувствуя её печаль.

— Видимо я совсем растеряла сноровку. Директора не устраивает качество моей работы, хотя мне казалось, что я делаю всё, как надо. Постоянные выговоры, он пристально следит за каждым моим шагом, будто ждёт, пока я оступлюсь, — Элис услышала, как мама шмыгнула носом, а это означало, что она заплакала. — В общем, мне дали время, вроде испытательного срока, и если что-то пойдет не так, я вылечу из клиники со скоростью света.