– Пожалуйста, не заставляйте меня делать этого, - умоляю я, все еще глядя на нее.

Тобиас вздыхает.

– У тебя нет выбора.

– Ты зашла так далеко, - говорит Престон.

– Тобиас...
– я поворачиваюсь к нему лицом.

– Ты уже проходила через это, ягненок. Мольбы не помогут.

Я смотрю в его зеленые глаза, его губы сжаты в жесткую линию.

– Я хочу выйти из игры, - говорю я.

– Слишком поздно.

– Это не так. Я ухожу. Ты выиграл. Я не хочу твоих денег.

– Ты зашла слишком далеко, - говорит Престон.
– Есть только один выход.

– Вы убьете меня?
– кричу я.

– Третий. Ему очень нравятся подобные игры, - объясняет Тобиас. – Теперь либо один из нас, либо все мы, ягненок. Спаси двоих или убей всех нас.

Я оглядываюсь на плачущую девушку. В моей груди нарастает гнев, и я сжимаю холодный металл пистолета в руках, подходя к Тобиасу. Я подавляю рыдания, приставляя ствол пистолета к его виску. Хитрая ухмылка появляется на его губах.

– Значит, я - избранный, мой ягненок?
– он смеется.
– Убит единственной женщиной, которая когда-либо пробилась сквозь его почерневшее сердце. Ох, какая ирония.

Он любит меня ...

– Ты лжешь, - говорю я сквозь зубы.

– Я мог бы солгать тебе о многом, но только не об этом.

Престон встает позади меня и кладет руку мне на плечо. Я подпрыгиваю от внезапного касания, и Тобиас вздрагивает.

– Направь его на Лили. Просто легким движением пальца, милая Элла, и ты выиграешь.

– Нажми на курок, - подталкивает меня Тобиас.
– Стреляй в меня, - в его глазах вспыхивает опасный огонек.

Мое сердце громко стучит в груди. У меня пересыхает в горле, пальцы немеют. Я закрываю глаза и вижу только Тобиаса. Его глаза, его губы. Могу ли я застрелить человека, которому принадлежит моя душа?

– Пиф. Паф, - шепчет Престон.

Я открываю глаза.

– Ты любишь его, Престон, - говорю я, защищаясь. Так и есть, я знаю это. Я вижу это в том, как он иногда смотрит на Тобиаса. Это так же, как я смотрю на него.

Престон пожимает плечами.

– Любовь - это просто восприятие человека, милая Элла. Она приходит и уходит, как и все прочие эмоции. Все, чем мы располагаем, - это здесь и сейчас, адреналин момента, - он усмехается, раскинув руки в стороны.
– Разве ты не чувствуешь себя невероятно живой?

– Я... я...

– Скажи мне, Элла, - улыбается Тобиас.
– Скажи мне, почему ты не можешь сделать этого.

– Я ...
– Комната вращается, мою грудь словно сжимают в тиски. Я смотрю на Лили, затем на Престона, прежде чем снова перевести взгляд на Тобиаса, пистолет угрожает выскользнуть из моих потных ладоней.
– Я просто… - у меня кружится голова, и пистолет с грохотом падает на пол. Я напряглась, ожидая выстрела.

– Тик-так, ягненок, - напоминает Тобиас, когда я наклоняюсь, чтобы поднять его.

Пристально глядя на Тобиаса, я приставляю дуло себе под подбородок, прикосновения холодного металла заставляет мою руку задрожать.

Тобиас качает головой.

– Сделаешь это, и он все равно нас убьет.

С разочарованным криком я опускаю пистолет. Слезы жгут глаза, и чувство отчаяния грызет меня изнутри. Я не могу этого сделать. Я не могу их убить.

Стресс слишком интенсивно накатывает на меня, я задыхаюсь от напряжения. Я поднимаю пистолет и прицеливаюсь, мое сердце готово разорваться в груди, когда я нажимаю на спусковой крючок. Бам. Икры из пистолета, запах пороха. Лили кричит, и Престон хлопает в ладони, как раз перед тем, как Тобиас обнимает меня за талию и целует в шею.

– Я тоже люблю тебя, ягненок, даже если это означает, что ты проиграла.

Мои руки дрожат, когда я бросаю пистолет на пол, глядя на Лили.

– Я промахнулась?
– шепчу я.

– Нет, - отвечает Престон, когда дверь распахивается.

Сойер входит в комнату с разочарованной гримасой на лице.

– Итак, ты застрелила невинную девушку, потому что… - вздыхает он, - семь дней - это действительно достаточный срок, чтобы заставить тебя полюбить того, кого ты должна ненавидеть?
– он смотрит на Тобиаса и Престона.
– Семь дней твоего траха, и она полюбила тебя?
– он смеется. – Невероятно, - он шагает по комнате и развязывает Лили.
– К счастью для тебя, они были холостыми. Ты найдешь деньги на своем счету завтра утром, и, если расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я тебя убью.

Она кивает, слезы текут по ее лицу, когда она выбегает из комнаты.

– А что касается тебя, - говорит Сойер, направляясь ко мне.
– Ты проиграла. Так грустно после всего, через что ты прошла.

– Третий...
– начинает Тобиас, и Сойер поднимает палец, чтобы заставить его замолчать. Даже на расстоянии я чувствую, как Тобиас разгневан.

– К счастью для тебя, мы с Тобиасом заключили еще одну сделку, - он качает головой.
– Но он согласился, что я могу придумать игру, не так ли, Тобиас?