— Значит, нет? — спокойно, но с болью в голосе спросил он и отпустил меня.

— Прости меня… Я… не могу, — ответила я, чувствуя себя последней негодяйкой.

— Нужно было целовать тебя с самого начала! Не давать тебе прохода! — зло сказал Кристан и взмахнул рукой. Но тут же провел ею по лбу и продолжил спокойно:

— Тогда просто фиктивный брак. Ты же не хочешь стать Великой рядом с нашим ректором?

— Не хочу. Повторяю — я ухожу из академии. Мы продолжим встречаться, Кристан, будем дружить и дальше, если захочешь. Ты не потеряешь меня полностью.

— Я уже тебя потерял, — ответил он. — Я не хочу, чтобы ты уходила из академии никаким образом, кроме как в роли моей жены. Но… Ладно, Илона, — он вдруг махнул рукой. — Я все понимаю! Ты слишком романтическая натура, чтобы выйти за того… кого не любишь. Прости… Я уйду сейчас. Мне нужно подумать… Только не пиши сейчас заявление об увольнении, ладно? Подумай еще…

— Хорошо, я подумаю, — ответила я.

Мне хотелось задержать его, успокоить… по-дружески. Побыть рядом, погладить по плечу. Но понимала, что для него это сейчас лишнее. Лишь раздразнить, лишь сделать еще больнее. Я вздохнула, сглатывая собственную боль: за него и от принятого решения. А Кристан быстро направился к двери и вышел.

А еще было противно врать ему. Потому что я тут же взяла бумагу, и пока во мне не погасла решимость, написала. На этот раз была официальная «шапка»: «Ректору академии… от…» и «Прошу уволить меня по собственному желанию с занимаемой мной должности младшего преподавателя кафедры… в кратчайшие сроки».

Я и так поступила с Кристаном подло. Позволила целовать себя, как дурочка, надеялась, что его поцелуй чудесным образом разбудит мое сердце. И только растравила ему душу. Я должна защитить его и себя от этой ситуации, хочет он того или нет. А, значит, другого выхода нет.

Выглянула в коридор, нет ли там Кристана. Кристана не было, и никого другого — тоже. Посыльный уже не работает. И, как в первый вечер после кончины Касарды, пошла к приемной ректора.

Пока не передумала.

На обратном пути опять очень хотелось плакать. В голове проносилась вся моя жизнь в академии. Как я поступила, как училась, как пять лет назад начала преподавать. Мелькали лица знакомых, учеников, друзей, аудитории, в которых приходилось бывать… Но я сдерживала себя. Единственным выходом было бы принять предложение Кристана. А на это я пойти не могу.

Был еще один вариант — просто участвовать в отборе. Но тогда ментальная проверка раскроет, кто я на самом деле, и меня либо незаметно сотрут с лица земли, либо я окажусь в застенках как объект для экспериментов или узница.

Жить хотелось. А значит, уйти из уютной привычной академии в большой мир — не самое страшное, что может быть. И значит, не о чем плакать. Нужно приготовиться к устройству на другую работу (вопрос какую!), новой жизни и новым привычкам. И здесь нет места слабости и слезам.

Я как-то вся подобралась и, несмотря на усталость, физическую и моральную, вернулась к себе почти бодрая и даже уверенная в своих силах. В груди растекалось облегчение.

Уйти из академии больно. Это конец огромного этапа в моей жизни. Но это правильное решение. Оно сохранит мне и жизнь, и чистую совесть. Главное, чтобы ректор не выдумывал больше поводов затянуть меня в отбор, а просто удовлетворил мое прошение об увольнении.

Утром за мной зашел невыспавшийся, с красными глазами, Кристан, с ним двое наших друзей: Виктор и Тэя — земной маг и водная волшебница. Вчетвером мы отправились на Площадь высшей магии, где должна была пройти церемония прощания с Касадрой.

О произошедшем вчера мы с Кристаном не говорили. Оба старались вести себя как ни в чем не бывало. Но напряжение притаилось в каждом из нас. К тому же мне еще предстоит сознаться ему и остальным, что уже написала заявление об увольнении. При мысли об этом в сердце стучалась тревога, но я напоминала себе вчерашний настрой, возвращала уверенность и собранность.

Площадь высшей магии была самой большой площадью в столице. Гора, в которой располагалась академия со всеми ее отрогами и внутренними садами, подковой окружала долину, выложенную плиткой, на которой красовались руны, описывающие события древней истории. Это место и называлось Площадью высшей магией. Здесь проходили самые торжественные мероприятия академии, здесь собирались маги со всей страны, здесь проводились конференции, если число участников не мог вместить ни один зал.

Там, где площадь была ограничена стенами гор, по кругу располагался амфитеатр, где собрались сотрудники и адепты академии. Прибывали и знакомые Касадры извне — она ведь бывала при дворе, ее знали и уважали все придворные маги.

…А прямо в центре площади высился огромный постамент, на котором лежало тело скончавшейся. Мы устроились среди других водных и земных на заднем ряду амфитеатра, рядом со своим выходом на площадь, оттуда ее почти не было видно. Лишь традиционное белое платье и силуэт сухой старой женщины.