— Но вы ведь могли написать мне через телепорт! — подняла я взгляд на него.

— Я и написал! — глаза блеснули, знакомый жар разошелся вокруг. Лишь бы ничего не загорелось, подумалось мне. Вспомнила, как вспыхнули бумажки на его столе в нашу первую, не самую приятную беседу. Но, конечно, ректор тут же взял себя в руки. Обычная полуусмешка. — Только вот мое послание никто не получил. После этого оставалось предположить, что либо вы спите так глубоко, что не слышите сигнала телепорта. В чем лично я сомневаюсь — они верещат, как голодные мухни. Либо последствия постановки барьера оказались для вас серьезнее и глубже простого обморока, и теперь вам снова плохо. Представьте себе, эта мысль не доставила мне никакого удовольствия, что бы вы ни думали на досуге обо мне! — он сложил руки на груди и усмехнулся на этот раз с горечью. Странно, подумалось мне, ему не все равно, что я о нем думаю…? И уж тем более не все равно, что со мной происходит?

— Либо, — продолжил Герат, и в пристальном взгляде мне почудилось что-то вроде осуждения, — вас и вовсе нет в комнате. Что понятно для молодой девушки, но вредно для ее здоровья после всех потрясений этого дня. Поэтому я решил хотя бы проверить ваш общий ментальный сигнал.

— Благодарю вас за беспокойство, таросси ректор! — искренне сказала я. Что сказать еще, просто не представляла. Ситуации казалась все более странной…

Неужели между мной и ректором действительно есть какая-то искорка? Что-то, что заставило его не забыть сразу о горе-конкурсантке, а отправиться проверять ее… И что, он посмотрел бы из-за двери, как я там? Даже не постучался бы? Или вошел бы без спроса…?

— Бросьте уже вашу благодарностью. И постоянно извиняться — тоже, — чуть раздраженно сказал Герат. — Идите спать, тарра Гварди. Это ваша дверь, если не ошибаюсь.

— Да, хорошо… спасибо, — прошептала я в ответ.

— Стойте, тарра Илона! — я уже вплотную подошла к двери, когда он меня остановил. Руки его были сложены на груди, в глазах плясало веселое пламя. — Скажите, вы ведь не подумали, что я внезапно воспылал к вам тайной страстью? — лукаво усмехнулся.

— Нет, таросси ректор, что вы! — но сердце сделало два сильных удара. Я почувствовала себя, словно соврала, хоть подобные мысли приходили мне в голову не всерьез, неуверенно, робко. И тут же отметались, как невозможные.

— Хорошо, — полуулыбнулся Герат. — Потому что Великой станет наиболее достойная. Не хотелось бы, чтобы вы сочли себя фавориткой отбора и выполняли испытания спустя рукава. Доброй ночи, тарра Илона.

«Паразит самовлюбленный!» — подумала я. И вошла в комнату, хлопнув дверью.

«Вот зачем он это сказал?! Зачем все испортил!?» — думала я, прислонившись спиной к двери своей комнаты. В душе бушевало возмущение.

Ведь так хорошо поговорили. Он все объяснил. И в его тревоге обо мне было что-то трогательное. Невообразимо приятное для женской души. Но нет, наш таросси ректор в своем репертуаре! Обязательно нужно было поставить меня на место.

Выставить романтичной водной дурочкой (он ведь меня такой и считает, так и говорил, просто другими словами), которая может всерьез думать, что он питает к ней тайные чувства. Ну или «тайную страсть», как он сказал. Которая может рассчитывать на роль фаворитки и надеяться выиграть отбор благодаря его благосклонности.

Это унизительно, в конце-то концов!

Хотя, по правде говоря, его волнение о моем здоровье и вообще пристальное ко мне внимание могло бы говорить как раз о внезапном мужском интересе. Это было бы логично! Ведь он мог бы послать кого-то другого проверить мое самочувствие. Мог связаться с дежурными по водному отрогу, в конце концов. А не поленился прийти сам.

Или это его «попробуйте, попрактикуйтесь» насчет снятия приворота. Ясно ведь, что он мог снять его «одной левой»! Что там приворот ведьмы-самоучки для могущественного огненного. Говорят, в пламени сильных огненных сгорает любая нечисть, любое недоброе ведовство. А он предложил попробовать нам… Вернее, мне. Что это было? Зачем?

Я тряхнула головой, чтобы отбросить бесконечные мысли обо всем произошедшем сегодня. И о Герате.

Пошла в бассейн отдохнуть. Завтра нет нужны вставать рано, можно не спешить в постель. Тем более, я все равно выбилась из обычного рабочего режима. Давно не ложилась так поздно…

Я разделась и развалилась в бассейне. Включила пару магических светильников, запрокинула голову на небольшую подушечку, что всегда держала рядом. Закрутила много струек, чтобы приятно обвевали тело. А шаловливые элементали тут же начали плавать вокруг, иногда приподнимались из воды и заглядывали в лицо.

— Ай! Ну-ка прекратите, а то выпущу в реку! Прямо завтра и выпущу! — захихикала я. Пара элементалей принялась щекотать мне пятки. Видимо, забыли, что я терпеть не могу щекотку.

Элементали почти ощутимо вздохнули и стали массировать мне ступни.

— Вот это другое дело! — улыбнулась я и наградила их ворохом магических искорок, которые рассыпались по поверхности воды. Они радостно захихикали.

А в голове немного прояснилось от приятной водной процедуры, от маленьких шаловливых существ, любимых с самого детства.

…Меня осенило.

Я многозначительно усмехнулась. Не только же нашему ректору позволено усмехаться по поводу и без повода? Я тоже могу.

Герат велел попробовать снять приворот в первую очередь мне. Это очевидно. Он был в курсе, что Кристан неровно дышит именно ко мне, ведь и мэтр Соло говорил ему, и Керра упомянула «глубокую привязанность» к другой женщине. Ректор достаточно умен, чтобы сложить два и два. Все ясно.