Оба свидетеля выгуливали собак вблизи собственных домов. И оба видели лишь спину мужчины, удалявшегося от них. Домохозяйка еще не вставила контактные линзы, и ее глаза узрели только мужскую фигуру. «Только фигуру человека, понимаете? Мужскую фигуру». А пожилой джентльмен, видевший его с более близкого расстояния, сообщил, что мужчина, который вполне мог быть Хьюстоном, дважды останавливался и замирал с низко опущенной головой, а один раз обернулся, чтобы окинуть взглядом улицу. Стоявший в двух домах от него старик не преминул поинтересоваться: «Вы потерялись?» Но мужчина не отреагировал на его вопрос и, постояв, продолжил свой путь.

Около десяти часов утра по телефону 911 позвонили четыре женщины. За полтора часа до звонка они проезжали на север по федеральной автостраде И-79, намереваясь позавтракать в ресторане «Боб Эванс» и посвятить потом все воскресенье шопингу в «Миллкрик-Молле». На мосту через озеро Уилхелм женщины видели мужчину, перегнувшегося через низкий бетонный парапет и смотревшего в темные воды. Их описания его одежды совпали с показаниями других свидетелей: брюки цвета хаки, темно-синяя трикотажная рубашка, коричневый ремень и легкие кожаные туфли типа мокасин коричневого цвета. Женщины не были единодушны во мнении относительно намерений мужчины – может, он хотел прыгнуть в воду, а может, просто высматривал в ней какую-то упавшую вещь. Из них четырех только одна утверждала, будто заметила в его руке некий предмет до того, как он стал добычей сурового озера. «Он сверкал, – заявила дама. – Как нож. Но только большой нож». Женщины бы позвонили раньше, но они приехали из Нью-Касла и ничего не знали о трагедии, пока одной из них не рассказал о ней продавец магазина.

В зябкой прохладе следующего утра, всего за два дня до Хеллоуина, над озером нависла серая дымка, прильнувшая к воде, как некий дух, не желающий расставаться с памятью плоти.

Демарко стоял у парапета того самого моста, где накануне видели Хьюстона. По обе стороны от сержанта толпились два десятка мужчин и женщин из следственных групп двух отделов уголовного розыска. В основном рядовые сотрудники двух полицейских участков, пораженные фактом злодейского убийства в округе Мерсер и последующим поиском главного подозреваемого в округе Крофорд. На всех поверх черных курток были надеты огненно-оранжевые пластиковые жилеты. Четверо полицейских стояли на коленях возле служебных собак, держа пока своих питомцев на коротком поводке. Собаки были смешанных пород и все прошли аттестацию на выслеживание, поиск и спасение живых людей, а также обнаружение трупов.

От утреннего холода глаза у Демарко болели. Лужица влаги, скопившаяся в нижнем левом веке, затуманивала ему зрение. Левый глаз сержанта давно плохо видел. Когда-то он его повредил, и теперь при малейшем раздражении глаз начинал слезиться; а его раздражителями могли стать и порыв ветра, и дуновение кондиционера, и даже невидимая пылинка. И сколько бы Демарко ни моргал, ему не удавалось смахнуть эту крошечную лужицу воды, искажавшую сержанту целый угол зримого мира. Временами глаз слезился даже без всякой на то причины. Чаще всего это почему-то случалось при полном штиле поутру, когда он садился в своем темном доме перед включенным телевизором с бокалом тепловатого «Джека» в руке. А сейчас, на этом низком мосту, глаза сержанта еще и слипались от недосыпа. Впрочем, к этому Демарко тоже был привычен: глаза у него слипались всегда.

На всем мосту и с обеих сторон от него – всего ярдов на двести или около того – участок автострады 79 из двух полос движения на север был огорожен оранжевыми конусами, а по его краям стояли полицейские машины с включенными желтыми мигалками. Полоса обгона, правда, еще не была перекрыта. И голос Демарко в разговоре с патрульными часто срывался на крик в попытке заглушить гул подъезжающих и проезжающих мимо автомобилей.

– Если Хьюстону удалось заполучить какой-нибудь брезент или покрывало, – сказал Демарко, – тогда он сможет протянуть в лесу недели две. Возможно, и орудие убийства все еще при нем. Не забывайте об этом. Тем более что со слов экспертов это не пустяковый складной ножичек. А что-то вроде мачете, охотничьего ножа или даже сувенирного меча. Куда Хьюстон может направиться и что еще ему взбредет в голову, предугадать трудно. Поэтому не пытайтесь его задержать. Вы здесь для того, чтобы оказывать содействие в поиске человека, подозреваемого в нескольких убийствах. Поиск – ваша основная и единственная задача. Любые иные действия вы должны согласовывать. За самодеятельность придется отвечать.

Мимо проехал восемнадцатиколесник, и дрожь от вибрации моста, перекинувшись на ботинки Демарко, пробежала по его ногам до самых колен.

– Ни при каких обстоятельствах вы не должны терять визуальный контакт с ближайшими к вам патрульными. Увидели что-либо – все, что угодно, подчеркиваю, – тут же сообщаете об этом по рации мне. Увидели следы – сообщаете мне. Нашли кострище – сообщаете мне. Увидели Хьюстона – сразу же отступаете и связываетесь со мной. К нему не приближаетесь! Приказ о его окружении и задержании буду отдавать я и только я. Кроме того, имейте в виду, что по всему периметру лесного массива дислоцированы старшие офицеры из комитета по охоте, задача которых не пропускать в лес людей. Но это не значит, что мимо них не проскользнет ни один человек. И этот человек может выйти на вас. Поэтому проявляйте должную сдержанность.

Демарко посмотрел на бурую воду, а потом вперил взгляд в зыблющийся клочьями туман: что еще он им должен сказать?

Стоит ли ему упомянуть о дискомфорте, который он ощущал в своих кишках все утро? Или о том, что с того самого момента, как он зашел в дом Хьюстонов днем раньше, его не покидало странное ощущение неустойчивости, потери равновесия, как будто пол под ним кренился, а земля уходила из-под ног. А может, ему попытаться описать патрульным ту особую, саднящую боль, которая накатывала на него разрушительной волной всякий раз, когда он думал о самой маленькой жертве Хьюстона – ползунке, приходившемся ему тезкой? Или признаться в том, что он прочитал все романы Хьюстона и их первые издания с автографами автора стояли аккуратным рядком в стенном шкафу, доставшемся ему в наследство от жены, а один из них был даже посвящен лично ему, Демарко. И эти книги делили в шкафу почетную верхнюю полку с другими ценными изданиями (в большинстве своем подарками Ларейн), в числе которых были такие жемчужины его коллекции, как «Имя розы» Умберто Эко и «Скачущие к морю» Джона Миллингтона Синга.

А может, ему следует рассказать патрульным о трех ланчах с Томасом Хьюстоном? О нараставшей симпатии и восхищении, которые Демарко испытывал к этому человеку, и о надежде на то, что он наконец-то – впервые за многие годы – нашел в нем настоящего друга?

Принесет или эта информация кому-нибудь пользу? Ему – так навряд ли…

– Если кроме надетой на нем одежды у подозреваемого ничего с собой не было, – продолжил Демарко, – он едва ли продержится в лесу долго. Он уже сейчас, наверное, продрог, промок и проголодался. Так что давайте просто делать свою работу, договорились?