Распрямившись на стуле, Боуэн положил обе руки на край стола:

– Знаешь, я ничего не имею против твоих розыгрышей с кофе и прочих выходок, но тебе не кажется, что хотя бы раз тебе следует выполнить то, что я тебя прошу?

Демарко потер щеку:

– Ты знаешь старую песню Джонни Кэша? «Парень по имени Сью». Так вот, ты – мой Сью!

– То есть ты добиваешься того, чтобы я стал жестче?

– Ты сам скажешь мне за это «спасибо», когда станешь лейтенантом!

Наклонившись вперед и скрестив руки, Боуэн потер большим пальцем ладонь другой руки:

– Это из-за моего отца?

– Твой отец – отличный мужик. Он сделал то, что должен был сделать. И он все правильно решил. Что взять со старого козла? Он все еще чемпион по шаффлборду в играх Тампа – Сент-Пит?

– Он говорит, что в моем возрасте ты был очень крут. Прям тигр и все такое. А потом… повел себя так, словно напрашивался, чтобы тебя разжаловали.

Демарко вскинул глаза к потолку и причмокнул губами. А потом снова перевел взгляд на Боуэна:

– Что-то мы ударились в воспоминания. А ведь у взрослых дядей еще есть дела, – хлопнул он рукой по карману куртки.

– Иди уже, – отмахнулся от него Боуэн. – Только отстань.

Демарко протянул руку к стакану:

– Спасибо за кофе.

Первая встреча Демарко с Хьюстоном состоялась «У Дино». Небольшой ресторанчик, разместившийся в маленьком и узком кирпичном строении, был поделен на шесть кабинок. И все они располагались в ряд у длинного окна, выходящего на оживленную Стейт-стрит.

– Я здесь бываю не часто, – сказал Хьюстон. – Нам было бы ближе и удобнее встретиться в Эри. Но мне нравится «У Дино». Уж очень приятная тут атмосфера.

Демарко кивнул и, отпив из чашки глоток сладкого чая, улыбнулся. Он узнал Хьюстона по фотографиям с суперобложек его книг. И хотя ни на одной из них писатель не был запечатлен в пиджаке и при галстуке, Демарко все равно приятно удивили его застиранные и уже порядком полинявшие джинсы, темно-синяя футболка и двухдневная щетина на щеках. Даже при своем шестифутовом росте писатель напомнил сержанту молодого Джека Керуака. Сняв с головы синюю бейсболку, Хьюстон положил ее на сиденье и, пригладив пальцами волосы, принялся изучать рекламный щит с сэндвичами за прилавком.

– Что тут сегодня есть вкусненького? – спросил он.

– Я бы взял пармиджану из баклажанов или сосиски.

– А что, если мы поделим пармиджану и закажем к ней четыре сосиски? А кофе со льдом у них имеется?

– Уверен, они нальют вам на лед вчерашний кофе. Делов-то!

– Именно так я готовлю кофе дома, – сказал Хьюстон.

Демарко откинулся назад и позволил себе расслабиться. Он встречался с учеными мужами и раньше и находил их либо совершенно неприспособленными к жизни в обществе, либо надменно-снисходительными снобами. Но сейчас перед ним сидел преподаватель из частного и очень дорогого колледжа, обласканный критиками романист, крупноформатный, красивый и все еще молодой мужчина. И Демарко ощущал одновременно и зависть, и неожиданную симпатию к нему.

– И кто такие эти «Тигры»? – спросил он.

– Простите?

– Это ведь не цвета Детройта, – указал Демарко на бейсболку Хьюстона.

– Команда «Малой лиги». Мой сын играл за нее в прошлом году, а я был помощником тренера.

– Да что вы?

– В этом году сына перевели в детскую бейсбольную лигу. Я готов был снова помочь, но моя жена Клэр посчитала, что мне пора отойти в сторону и перестать опекать парня. Ему пора научиться самому принимать решения, для порядка.

По выражению лица Хьюстона Демарко понял:

– Это не так-то легко сделать, да?

– Отцы и дети, вы же знаете. Трудно оставаться просто зрителем.

На этот раз пришла очередь Хьюстона уловить едва заметную перемену во взгляде собеседника:

– У вас есть дети, офицер? Кстати, как правильнее к вам обращаться? Может быть, вы предпочитаете, чтобы я называл вас «патрульным» или «сержантом»?

– Сойдет и просто Райан. И, увы, детей у меня нет.

– Райан – второе имя моего самого маленького сынишки. А полное его имя – Дэвид Райан Хьюстон.

– Хорошее имя, – сказал Демарко.

Хьюстон кивнул на золотой ободок на левой руке Демарко:

– Но вы женаты.

– Уже нет. Живу один.

– Извините…

– Ничего. Это жизнь, – опустив глаза, Демарко разгладил бумажную скатерть.

Хьюстон не дал затянуться неловкой паузе.

– Расскажите-ка мне, каково быть служителем закона?

– Да просто здорово. Ты изо дня в день видишь человечество в худшем свете. А каково быть преподавателем?

Хьюстон улыбнулся: