Жёлтые глаза пантеры поразили его. Они смотрели потрясённо и по-детски просительно, в них были мольба и безмолвный укор, и страдание, и такая жажда свободы, что острая, невыносимая жалость пронзила его и холодком прошла по спине. Сильная боль вдруг скрутила Басса. Он застонал… И тут странные, явно чужие мысли неожиданно стали путаться в голове, переплетаясь и накладываясь на его собственные мысли, и это было так страшно, что он не выдержал и послал ближайшего гладиатора, дерущегося с кем-то, открыть дверь клетки. Послал без всякого шлема!

Потом так же легко он вывел на арену пантеру, и она ударом мощной лапы отбросила фракийца, преграждающего ей путь. В минуту всё смешалось. Бой прервался. Пантера прыжками двигалась к выходу из цирка, нанося удары, шипя и огрызаясь. Её чёрное тело двигалось гибко и стремительно – это Басс со своего места вёл пантеру на волю, как будто он сам был этой пантерой.

Растерянные игроки принялись вскакивать с мест, оглядываясь и ругаясь. Они старались найти того, кто испортил им бой, а Басс сидел потрясённый, ничего не понимающий и мокрый от пота, и зашевелился он только, когда зал опустел.

И с этого сеанса Басс начал чувствовать опасность для себя, словно кто-то искал его из-за этой пантеры. Это была странная мысль, он гнал её от себя, но она всё равно приходила и оставалась с ним, и постепенно он забыл о пантере.

Но, как оказалось, напрасно.

****

Эти двое появились у него в номере без звонка.

Басс вышел из спа и увидел их. Спросил:

– Кто вы такие? И как вы сюда попали?

Мужчины начали подниматься из кресел, в которых вальяжно сидели, как у себя дома.

– У вас была открыта дверь, доктор Стар, – сказал один вежливо.

– Поаккуратнее надо с замками, – посоветовал второй, улыбаясь всем своим простоватым круглым лицом. – Так ведь и случиться чего может.

Басс стал медленно, не спуская глаз с этих двоих, поднимать руку к уху: он помнил, как закрывал за собой дверь.

– Не надо звонить в полицию, доктор Стар, – остановил его вежливый. – Мы не причиним вам вреда.

– Мы сами полиция в некотором роде, – хохотнул простоватый и добавил: – Давайте присядем и поговорим.

Он опять плюхнулся в кресло и указал Бассу на другое. Вежливый отошёл к двери. Басс запахнул халат, сел, спросил резко:

– Что вам от меня надо?

«Как в детективном сериале. Какая дешёвка», – зло подумал он и скривился.

– Ну почему сразу дешёвка? – отозвался вежливый от двери.

Басс уставился на него, соображая, не ослышался ли он. Вежливый добавил спокойно:

– Наоборот, мы хотим предложить вам хорошие деньги. Очень хорошие.

– За что? – спросил Басс.

– За работу, – подхватил простоватый и, хохотнув, добавил с удовольствием: – А вот теперь, в самом деле, как в сериале!

В номере повисла тишина. Наконец, простоватый проговорил:

– Мы долго вас искали, потому что хотим предложить вам работу. Вы же сейчас без работы?

– Только временно без работы, но я вас слушаю, – сказал Басс. – Давайте скорее покончим с этим.

– Отлично! – обрадовался простоватый и, сложив пальцы домиком перед грудью, сообщил торжественно: – Нам известно, что вы – олибмен высокого класса.

Басс закатил глаза и с презрением стал всасывать в себя воздух. Простоватый поднял руку в упреждающем жесте, добавил:

– Если я начну рассказывать по порядку, дело пойдёт быстрее.

– Хорошо, только я налью себе выпить, – сказал Басс.

– Мы тоже не откажемся, – поспешно вставил простоватый и, обернувшись к двери, поинтересовался у другого: – Тебе, как всегда, виски?

****

– Ну и что они хотели? – спросил Морозов.

Он был серьёзен. Он почему-то поверил Бассу сразу, как только тот стал рассказывать. Они сидели на кухне Морозова и пили настоящий кофе: Бассу действительно это было сейчас необходимо. Он сделал глоток и ответил:

– Они сказали, что я – олибмен. Они хотели, чтобы я работал на них, на какие-то их секретные службы. Даже первые задания обрисовали.

Морозов скривился.

– Что за секретные службы? Твоё впечатление? Это правительство?

Басс поднял брови и хмыкнул.

– Не знаю. Ни в какой официальный департамент меня пока не приглашали. Поэтому вполне допускаю, что это не правительство, а наоборот, картель.

Он помолчал и спросил у Морозова:

– Кто такие эти олибмены? Ты в них веришь?