7.

Кара всхлипнула под яростным давлением горячих и настойчивых губ Данте, его язык плавно раздвинул ее губы и вторгся внутрь. Он прижал ее к узкой стене, отделявшей ванную комнату от шкафа, его высокое мускулистое тело удерживало ее на месте. Она и не пыталась вырваться из его объятий, тем более что именно в его объятиях она мечтала оказаться уже несколько месяцев подряд.

Она хотела этого, жаждала с того первого раза, когда увидела великолепного темноволосого мужчину, вальяжно прошедшего мимо ее стола в кабинет Ника. Она мечтала, что он пригласит ее на свидание, очень похожее на сегодняшнее, фантазировала, как поцелует и будет ласкать ее так же, как сейчас, представляла себя обнаженной с ним в постели, с переплетенными руками и ногами вокруг него, пока он будет погружаться в нее. Поэтому она крепко обвила его за шею, притягивая ближе, чувствуя себя полностью окруженной им — большим, накаченным телом, которое прижимало ее к стене, а его руки свободно блуждали по ее телу.— большим, накаченным телом, которое прижимало ее к стене, а его руки свободно блуждали по ее телу. Его кожа была горячей, а его запах — сочетание мыла, легкого одеколона и запах его тела — был самым восхитительно возбуждающим ароматом, который она вдыхала.

— Ах, Боже, — выдохнула она, как только он сжал ее набухшую, ноющую грудь, и его большой палец скользнул по сверхчувствительному соску. — Да, пожалуйста, пожалуйста!

Звук, вырвавшийся из горла Данте, был похож на рычание, и он ответил на ее мольбу с придыханием, сжав ее грудь более настойчиво. Он завладел ее губами в очередном голодном поцелуе, двинув бедрами, чтобы она почувствовала его твердую, огромную выпуклость в штанах. У Кары еще больше закружилась голова, она и так кружилась от его требовательных поцелуев, она смутно поймала себя на мысли, что впервые в жизни ее целует мужчина. Старшеклассники и студенты, с которыми она целовалась, были настоящими дилетантами по сравнению с утонченностью Данте, несомненно, отточенной годами опыта.

— Дай мне посмотреть на тебя, — прошептал он ей на ухо, ловко расстегивая молнию на ее платье.

Верхняя часть платья спала с ее плеч, опустившись на бедра, обнажая ее верх перед его горячим взглядом. Кара ахнула, когда он намеренно провел пальцем по обнаженным изгибам ее груди, и вознесла безмолвную молитву благодарности, что послушалась Мираи и купила новый комплект белья.

— Боже, твоя грудь великолепна, — прошептал Данте, наклонив свою темную голову, чтобы поцеловать ее грудь, видную из лифчика. — Мне нравятся женщины в черном кружевном белье. Хотя не настолько, потому что я предпочитаю его снимать.

Он быстро расстегнул сексуальный черный кружевной лифчик, отбросив его в сторону, обхватив обеими руками ее полные, округлые груди. Кары безвольно откинула голову назад, ее дыхание стало еще более прерывистым, как только его язык скользнул по одному ее соску. Словно по собственной воле, ее руки зарылись ему в волосы, прижав его голову к груди, пока он сосал один, а затем другой сосок. Другой рукой он спускал с нее платье с бедер, оно упало к ее ногам, открыв теперь и нижнюю часть ее тела.

Она была слишком возбуждена, слишком ошеломлена от его поцелуев и ласк, чтобы стесняться своего совсем неплоского живота и объемных бедер, не очень объемных, но все же, или других недостатков своей фигуры, о которых постоянно переживала. Понятно же, что Данте был очень, очень хорош, он точно знал, как и где прикоснуться к ней, и как привести ее прямо к краю без особых усилий с его стороны. Но когда его рука скользнула вниз, к ее промежности трусиков, он был поражен.

— Господи, ты такая мокрая, дорогая, — прошептал он ей на ухо, просовывая руку в черные кружевные трусики. — Такая сладкая. Держу пари, ты там красивая и тугая, не так ли?

— Оххх. — Кара дернулась, как только его указательный и средний пальцы скользнули в ее мокрую киску. Она не могла вспомнить, что когда-нибудь так возбуждалась, была такой мокрой, ухватившись за его мускулистые предплечья для поддержки, как только он начал двигать пальцами в ее входе.

— Тугая, как кулак, — промурлыкал Данте. — Как я и думал. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как твоя такая уютная маленькая киска будет ощущаться, сжимая мой член. Но поскольку сегодня твой день рождения, позволь мне сначала доставить тебе удовольствие, а?

У нее на кончике языка вертелось признание, что он уже доставил ей удовольствие, она ощущала себя очень и очень хорошо. Но когда его большой палец коснулся твердого бугорка ее клитора, единственным звуком, который сорвался с ее губ, был долгий, низкий стон, сопровождающийся испуганным вздохом, потому что оргазм накрыл ее. Он обнял ее за талию, поддерживая, у нее дрожали ноги, а затем поцеловал в раскрасневшуюся щеку.

— Полегче, милая, — успокоил он ее, качая головой, словно не верил своим глазам. — Подруга, а ты ведь горячая штучка, а? Я едва прикоснулся к тебе, и ты уже улетела. Подожди, пока я уложу тебя в постель. Кстати, где она?

— А? — Кара ошеломленно подумала, наверное, она и выглядит такой же ошеломленной, как и чувствует себя. Прошло много времени, как она испытывала оргазм — и уж тем более такой, как только что был. — Где что?

Данте усмехнулся.

— Твоя постель, милая. Эта стена недостаточно широкая и недостаточно удобная, как я планирую трахнуть тебя. Нам нужно принять горизонтальное положение…причем быстро. Я давно ни с кем не был, ну, и ты видно чувствуешь, что мне необходимо побыстрее оказаться внутри тебя.