И я выпила. Горькая дрянь комом ухнула в желудок и взорвалась болью. Но не тело болело, нет. Болела, как ни странно, именно душа. Она рыдала, стонала, скулила и требовала воли. Движений, эмоций, мести! Рассказать, поделиться, выплакаться и оставить в прошлом.

Освободиться!

Я не знаю, что произошло и как так получилось, но в себя пришла, уже рыдая на заботливо подставленном плече миссис Марп. Захлебываясь слезами, я рассказывала о своих чувствах к Тиграну и о том, что вычитала в журнале. О том, что не смогу без него жить, а мешать чужому счастью ни за что не буду. О том, что лучше бы вовек ничего не чувствовать, чем так.

Чувствовать и умирать от этих безответных чувств.

— Ох уж эта молодость… Порывистая, наивная, категоричная. — Целительница нежно гладила меня по голове и спине, но говорила совсем не слова утешения. — Такая умная девочка, а такая глупая. Ты у него не думала спросить? Не догадалась полистать и другие журналы, в которых что ни выпуск, то событие?

— Что… — Рыдания уже не душили, но нормально говорить я еще не могла. — Что вы имеете в виду?

— Минуточку! — Целительница загадочно улыбнулась и позвонила в магический колокольчик, который слышала только моя служанка. Девушка прибежала в считаные секунды и замерла в дверях. — Майли, будь любезна, журнал «Вестник Лакшира» за этот год.

Девушка понятливо кивнула и упорхнула. Я непонимающе нахмурилась, но вместо объяснения целительница безапелляционно отправила меня умываться. Мол, упыри и то лучше выглядят.

В ванной комнате ее заявление подтвердилось. В огромном зеркале, на которое я раньше попросту не обращала внимания, отразилось чудовище. Худая, бледная, изможденная. С лихорадочно-болезненным горящим взглядом, опухшими веками и красными пятнами от слез по всему лицу. Да-а-а, красотка.

Умывалась я долго. Прикладывала охлажденные в воде пальцы к щекам, пила ледяную воду прямо из-под крана, впервые за долгое время ощущая ее восхитительный вкус, и снова умывалась. Перед тем как выйти, тщательно растерла лицо махровым полотенцем и снова взглянула на свое отражение. Ну… По крайней мере, не хуже, чем было. А так хотя бы уже не рыдаю.

В комнате меня все еще ждала миссис Марп, но на этот раз уже со стопкой журналов, в которых старательно искала что-то одной ей известное. На меня женщина взглянула лишь мельком, похлопала по диванчику, где сидела, и я с опаской опустилась рядом. Она пролистала еще пару журналов, после чего обрадованно воскликнула и сунула разворот мне под нос.

— Читай! Вслух читай!

— «Открыта библиотека…»

— Не то! Вот это читай!

— «Сенсационное известие февраля! В эту чудесную пятницу, романтический праздник всех влюбленных, разорвана помолвка графа Тиграна Роналда Монса и маркизы Сесилии Вишар. Инициатором выступила невеста, обосновав свое решение чрезмерной занятостью жениха на работе, что оскорбляет ее нежные чувства. Этим же вечером объявлено о помолвке герцога Ричарда Александра Эдуарда Боулина и маркизы Сесилии Вишар. Молодые не скрывают своих чувств и уже появляются на публике вместе…»

Я не стала читать дальше и подняла голову, чтобы уставиться на целительницу откровенно изумленными глазами. Слов не было. Вообще. Получается… Эта дрянь его бросила? Только потому, что он много работает?! Еще и в праздник? Как же это низко и подло! Вот мерзавка!

— Да, это не шутка, — спокойно произнесла миссис Марп, аккуратно вытягивая журнал из моих нервно сжатых пальцев. — Тигран действительно абсолютно свободен. Хотя нет, что это я? Мальчик женат. На одной очень милой, но глупой девочке. А теперь выдохни и выскажись.

— Я так растеряна…

Это все, что я могла сказать. Впервые за долгое время я действительно хотела поговорить, но не находила слов. Сколько времени прошло с момента нашей телепортации? Почти полтора месяца! Я потеряла почти полтора месяца жизни! Силы небесные…

— Я рада, что ты сумела побороть свой главный страх. Страх собственных чувств, — добродушно улыбнулась миссис Марп, и едва ли не впервые за время нашего знакомства я увидела, как улыбаются ее глаза. — А теперь, будь добра, — возьмись за ум. Приведи себя в порядок, начни нормально питаться и гулять на улице. Мальчик вернется через несколько дней, мне бы не хотелось краснеть перед моим крестником и предъявлять не жену, а ее тощее и бледное подобие.

Крестник? Так вот в чем дело!

Туман тайны потихоньку начал развеиваться, но я моментально поняла, что знаю куда меньше, чем хотелось бы.

— А где он?

— А где обычно бывают наши мужчины? — с легкой грустью задала мне встречный вопрос целительница. — Как всегда, спасает мир.

— Один? — Я не хотела, но вопрос вырвался сам собой, моментально смутив меня и развеселив собеседницу.

— Милая моя, это его работа. И поверь, он справляется с ней куда лучше многих. И скажу тебе по секрету, сейчас-то уж можно, в тюрьме тебя держали по большому счету не потому, что подозревали, хотя не без этого, а потому, что она — самое защищенное место из всех возможных. По его настоятельной просьбе. Понимаешь почему?

В глазах снова защипало от подступающих слез, но на этот раз не из-за душевной боли, а из-за щемящей нежности. Глупо, наверное… Но я снова разрыдалась.

— Ну, все-все, полно. — И снова миссис Марп заботливо подставила мне свое плечо, терпеливо пережидая мой новый нервный приступ. — Поплакала и будет. От частых слез портится цвет лица и опухает нос. А у тебя такой чудный носик, просто загляденье. Не дело будет его портить. Как считаешь?

— Вы… вы правы… — прохлюпала я, улыбаясь женщине сквозь слезы. — Я постараюсь… Я…