Коллидора с восхищением рассматривала арфу и вспомнила, как несколько лет училась на ней играть, но в семье не очень любили музыку и увлечения младшей принцессы. Девочка очень долго переживала и плакала ночами, когда у нее забрали музыкальный инструмент и запретили на нем играть. Пожалуй, это был единственный раз, когда отец взглянул на нее. И был недоволен тем, что увидел. Колл поджала губы, это были неприятные и очень болезненные воспоминания, однако это не заставило принцессу разлюбить музыку, и очень часто она прокручивала в голове знакомые мелодии, а пальцы ощущали под собой струны.

Принцесса не удержалась и решила сыграть. Сзади она услышала тихий писк, улыбнулась и подхватила свою мышку-подружку. И как она нашла ее? Колл не заостряла на этом свое внимание. Девушка села за арфу и принялась играть. Приятная, чуть грустная мелодия разлилась по комнате. В такие минуты она представляла себя красивой и уверенной в себе. Не глупой. Представляла, что нет на ней никакого проклятия, этого дурацкого дара феи. Что она такая же, как и ее сестры, и что родители ее любят, и что у нее есть свой принц. Мелодия уносила ее все дальше и дальше. Коллидора играла и играла, п ока не услышала скрип открываемой двери.

***

Меверик все свое время проводил в своем кабинете. Читал книги, рассматривал бумаги и все никак не мог придумать, как бы развязать их с принцессой. Ему нужно было убить принцессу. Он не хотел на всю жизнь остаться оборотнем, жить и мучиться: превращаться и желать чьей-нибудь смерти, мечтать разорвать кого-нибудь. Ведь с таким раскладом он обречен всю жизнь провести в одиночестве — ни семьи, ни детей.

Меверик склонил голову и закрыл глаза, рука сама по себе потянулась за бутылкой. Мужчина остановился и сжал руку в кулак. Хватит пить, так и пропащим пьяницей стать недолго. А что, неплохая идея! Спиться и умереть. Тогда он не будет мучиться, никто не умрет по его вине. Правда, принцесса тоже умрет вместе с ним.

— Ничего страшного, ей и так несладко живется на этом свете. Будет даже благодарна.

Оборотень засмеялся. Ему действительно нравилась подобная идея. После внезапного всплеска эмоций к Меверику вновь вернулось здравомыслие. Смерть — не выход, по крайней мере, когда тебе всего тридцать лет и вся жизнь впереди. И уж точно он не имеет права лишать таким эгоистичным способом жизни принцессу. Меверик поднялся и потянулся. Что-то он давно не слышал принцессу. Пожалуй, с самого утра.

Мужчина быстро вышел из своего кабинета и прислушался. На первом этаже было очень тихо. Значит, здесь ее не было. Меверик пожал плечами и пошел на кухню. Удостоверился, что она поела и с неудовольствием понял, что она прикармливает мышей. Всего год назад он избавился от этих надоедливых грызунов, а она их кормит, разговаривает с ними, жалуется на свою жизнь. Хотя, благодаря подобным душевным излияниям он знал многое о ее семье: о красавицах сестрах, о принце Эрике, глупых родителях, придворной жизни, балах и прочей девчачьей ерунде. Да, когда-то он тоже танцевал, веселился, бывал на приемах, вел достаточно разгульный образ жизни, пока с ним не случилось это. Ставший оборотнем. Зверь.

— Выродок.

Меверик быстро вышел из кухни, поднялся на второй этаж, продолжая прислушиваться, и решил, что обязательно прицепит к принцессе колокольчик, чтобы слышать все ее передвижения. Первые два дня она передвигалась, как слон. Он слышал абсолютно все шорохи, тем не менее мечтая о тишине. И вот, мечта сбылась. На втором этаже ее тоже не было. Меверик начал нервничать. Неужели она третьем этаже? О, как же он не хотел подниматься туда.

А вдруг она сбежала? Что тогда? Он навсегда останется связан с ней. В скором времени они начнут делить мысли друг друга, будут знать, что каждый из них чувствует. А мужчина не хотел, чтобы кто-то беспардонно влезал в его личное пространство.

Оборотень вскочил на третий этаж и застыл. Из комнаты его покойной матери послышалась до боли знакомая мелодия. Мелодия, что преследовала его постоянно. Мама. Его бедная матушка. Это была ее арфа и ее комната. Она играла эту мелодию долгими ночами, пока ждала своего мужа, отца Меверика. А тот в свою очередь успел жениться на принцессе и стать королем, забыв свою невесту и сына. Матери уже нет, а вот он живет и процветает.

В его груди все сжалось от боли потери, от одиночества и тоски по матери. Оборотень прислонился спиной к двери и слушал музыку. Он мог так стоять вечно, слушать и вспоминать. Но дверь скрипнула и приоткрылась под его весом, а музыка прекратилась. Он уже выдал свое присутствие, поэтому ему ничего не оставалась, как войти и предстать без утайки перед принцессой.

При виде до боли знакомой комнаты Меверик испытал волну отчаяния и злости. Как же давно он сюда не заходил. Он быстро пересек комнату и зашел в ту каморку, куда спрятал мамину арфу и ее сундук. Принцессы не было в комнате, и он сначала подумал, что ему послышалась эта мелодия. Но он учуял ее запах, почувствовал тепло ее тела. Она точно была здесь.

— Выходи.

Но принцесса не повиновалась. Меверик усмехнулася — она точно была глупой. Бродить по чужому замку, ослушиваться хозяина, разговаривать с мышами — все это явно было не в ее пользу. Оборотень сложил руки на груди и постучал ногой, показывая свое недовольство.

— Ну, я жду. А терпение у меня, знаешь ли, не ангельское. Так что выходи, а не то я сам тебя вытащу.

Через несколько секунд сундук открылся и появилась принцесса. Чумазая, пыльная, с виноватыми глазами. Меверик дождался, пока принцесса вылезла из сундука, проследил, как она отряхнула платье, пригладила волосы и опустила голову. Мужчина указал на арфу и спросил:

— Ты умеешь играть?

Принцесса чуть приподняла голову, и Меверик смог разглядеть ее глаза — серые. Как и цвет его шкуры. Она искоса посмотрела на арфу и кивнула. Мужчина закусил губу.